Выхода нет, придется напомнить этому чуду о приличьях:

– Я мужик, ты девушка, мне действительно надо напоминать тебе об этом?!

Смутилась, покраснела слегка.

– Извини, я не подумала. То есть забыла…

Пауза длиной в несколько ударов сердца. Задумалась. Что-то решила.

– Я говорила с мамой, она сказала, что я могу осмотреть тебя сквозь одеяло.

– А может… - начал я, но умолк, увидев глаза полные решимости.

Ладно, придётся потерпеть. Лег, закрыл глаза, жду…

Но кроме легкого тепла нечего не ощущаю, приоткрываю глаза:

Эльфийка водит над моим телом руками, иногда застывая то тут, то там и о чем-то размышляя.

– Что ты там обдумываешь? – не выдержал я.

– Совещаюсь с матерью, - была ответом мне теплая улыбка.

Тут где-то ее мать? Я осторожно оглядываюсь по сторонам.

– Да нет же, - снисходительно, но от этого не менее мило улыбнулась эльфийка, - она сейчас у королевы.

Не люблю, когда надо мной смеются, но она права, я должен был вспомнить, что эльфы умеют вести общую беседу на большом расстоянии от друг друга.

– Как-то ты нервно относишься к отказам больных, - решил ее хоть чем то поддеть в ответ.

– Ну да, - и она опять покраснела!
– моя мать очень хороший целитель и многому меня научила, но как только я пытаюсь применить свои знания на практике, все находят причину, чтобы не лечится не у меня, дошло до того что они даже терпеть стали, лишь бы их не отправили ко мне на лечение. А я должна быть заменой матери. И тем не менее я не вылечила еще не одного эльфа. Ты по строению намного ближе к эльфам, чем остальные существа, вот я и напросилась тебя лечить. А тут твой отказ. Если честно я даже испугалась, если меня даже человек боится к себе подпускать, то лечение эльфов мне вообще не светит.

– Не страшно, - я подумал чтобы такое теперь сказать чтобы подбодрить, - не станешь целителем, пойдешь в боевые маги, если так тебя боятся, то уж...

– Идиот!
– резко оборвала меня целительница, - я дочь целителя, а значит должна стать целителем обязательно.

– Уж так обязательно?
– вздохнул я.

– Обязательно!
– отрезала она, - тебе не понять наших традиций, человек.

– Да не особо и надо, - закончил неприятный разговор я.

Тем временем Мия взялась за мою больную голову: положив мне ладони на виски, прикрыла глаза и стала еле слышно что-то шептать.

А для меня во всей остроте стал вопрос: что будет, если я ее поцелую? Просто когда от тебя в десяти сантиметрах губы девушки, а ее волосы касаются твоей кожи, это единственное о чем ты можешь думать. Мия нахмурилась, надеюсь, она не слышит моих мыслей? Но спустя мгновение ее лицо разгладилось и целитель, подозрительно улыбнушись, легко коснулась губами моей щеки… Опять темнота.

Черт, я опять потерял сознание, и главное от чего потерял: от поцелуя!!! Факстрот, да чтоб мне опять демона повстречать, факстрот, да чтоб мне самому им стать, факстрот!!! (Хорошее ругательство у гнома выучил).

Как я дальше-то жить буду?! С таким позором остается только повеситься.

Все, сейчас, я усну и больше не проснусь!

Не спится. Значит, будем считать баранов: один баран, второй баран, третий… Стоп, там кто-то есть, с другой стороны стада. Проталкиваясь сквозь тупых баранов, наконец, узнаю кто это, и изо всех сил стремлюсь обратно. Но черти (и как я их мог перепутать с баранами) вытолкнули меня к темной эльфийке:

– Давно не виделись, мой питомец!

– Я не питомец, я …

– Да согласна, «питомец» слишком длинно, будешь… Хорком.

– Да пошла ты, - крикнул я и рванул в сторону, тут же голову с чудовищной силой дернуло назад, и я упал на спину, не в силах пошевелится, гибкий кожанный шнур крепко держал меня за горло.

В помутневшем поле зрения возникла моя мучительница:

– Ты забыл, что твоя жизнь, теперь моя, ты же сам подарил ее мне! Поэтому ты умрешь только, когда я это прикажу и ни ударом раньше. А все-таки откуда такая тяга к суициду?

И тут мне пришла в голову одна мысль, до ужаса простая:

– Это ты сделала по-любому, я ведь прав?

– Что сделала? Говори яснее Хорк, а то рвешь фразы как плачущая девчонка выданная замуж не за того мужчину.

– Да пошла ты, знаешь куда…

– Куда? – нежно поинтересовалась эльфийка ставя ногу мне на живот.

– Подальше, - прохрипел я, когда сапог ослабил давление, я высказался до конца:

– Ты искалечила мне жизнь, и теперь еще запрещаешь умереть!

– Ну я не могла предугадать, что с тобой будет из-за моей печати, так что я не специально, темная богиня свидетель!