Следующие дни друзья посвятили исследованию хранящихся в городе запасов. Фарамоны в медицинских модулях уже на третий день чувствовали себя вполне удовлетворительно.

В один из вечеров Велий рассказал об обнаруженной им информации о воинах. Оказывается, при подключении к ним источников питания, а их помещают в ранцы, воины превращаются в своеобразных киборгов. Их тело становится гибким и немного увеличивается в размерах. Нынешнее состояние – транспортное, так они меньше занимают места.

Вместе с тем, по найденному заключению ученых -атилосов, эксперимент, в целом, провалился. Мыслительные свойства воинов оказались очень низкими, как и надежность с мобильностью. Тем не менее, трех воинов погрузили в корабль вместе с источниками питания и боеприпасами для оружия- пусть старички-ученые дома над ними «поколдуют».

Сами «ученые умы» участия в боевых действиях не принимали, слишком уж Омичи ценили их ум. По этой причине, сразу после прилета на место, их под присмотром большого отряда акатарцев отправили подальше в горы. А что- бы не «бузили», акатарцы прихватили с собой большой запас «огненной воды».

Только теперь о них вспомнили и отправили гонцов с приказом выдвигаться к подземному городу. Конечно, участие старичков в осмотре хранилищ принесло бы больше пользы но, раз так сложилось . . .

Эмбрионы в модулях решили так же вывезти на Землю. Все- таки, дети есть дети. Может, при нормальном воспитании, из них получатся порядочные Земляне.

Практические полеты кораблей совместили с задачей по уничтожению следов первого подземного города, предварительно вывезя из него все ценное. Честно говоря, такого оказалось очень не много. Почти все имеющееся оборудование практически выработало свой ресурс. Много времени потратили на подъем космического корабля и десятка двигателей на поверхность. В районе люка толщина земли оказалась небольшой, и его расчистили за три дня. Подъемник не работал и поэтому пришлось использовать антигравитаторы и корабль фарамонов.

После этого корабль прапредков обстрелял места нахождения ворот и стоянок кораблей. Когда завалы хорошо укрыли от посторонних глаз существование города, эти места тщательно обследовали отряды разведчиков. Входы в город оказались хорошо завалены и вероятность их случайного обнаружения Землянами исключалась. Конечно, если в этом месте потомки задумают добычу полезных ископаемых или строительство, они смогут обнаружить город, но, как говорится, будем надеяться на лучшее.

Не удержались друзья и от обследования координат предполагаемого взрыва кораблей. К сожалению, безрезультатно. Что там именно произошло никто не узнал и вряд ли когда узнает. В одном никто не сомневался- Пенкин сделал все возможное, что бы одержать победу и остаться в живых. При всей кажущейся бесшабашности друга, он очень ценил свою жизнь и никогда бы не пошел на такое без достаточных оснований. Именно это всегда поражало Смирнова. Пенкин всей своей жизнью доказал правильность выражения о том, что просто умереть не есть героизм. Истинный героизм- когда враг уничтожен, а ты жив, а уж если и суждено погибнуть, то только вместе с врагом, если иного пути не существует.

И вот тут Дмитрий никогда бы не дрогнул. Все таки- что же такого сделал их друг, что бы уничтожить врага? Александр мог поклясться чем угодно, что и своей смертью Дмитрий Пенкин в очередной раз пошатнул основы понимания мира прапредками, как бы они далеко не продвинулись в своем развитии.

Наконец энергетические блоки кораблей зарядились достаточно и все, кому предстояло улететь этим рейсом, собрались в столовой. К утру ожидали отряд акатарцев со старичками-учеными.

В этот раз они забирали с собой три десятка акатарцев. Омелий решил улетать последним, и пришел проводить соплеменников вместе с сыном.

Акатарцы задавали очень много вопросов о жизни в Омском поселении и, честно говоря, очень утомили. Смирнов выбрал момент и незаметно выскользнул в облюбованный им жилой блок.

Усевшись на кровать и оказавшись в долгожданной тишине, Александр с сожалением подумал, что не мешало бы подумать заранее и прихватить собой «пузырек» и что ни будь закусить. Заснуть сейчас все равно не получится. Тем более, в голову все лезли и лезли мысли о том, что они скажут Зине и жене Самохвалова- Инге.

От роли печального вестника в общинах велосов, фарамонов и, тем более истобов, он надеялся увильнуть.

Хотя . . . Как то стыдно думать о таком! Горе есть горе! И какая разница кто сообщит о нем родным и близким. Нет, все эти мысли не правильные!

Смирнов с досадой стукнул кулаком по спинке кровати. Нет, так не пойдет. Сейчас он вернется, замахнет стразу пару стаканов, а потом спать. Как говориться – будет день, будет все, а сейчас необходимо подумать, как выспаться перед очень и очень тяжелым днем грядущим.

Александр так резко вскочил на ноги, что в глазах потемнело.

– И чего так скакать. Чай не молодой уже козлик, а, можно сказать козел пидстарковатый.

Смирнов вздрогнул от неожиданности и обернулся. В глубине блока вальяжно расположились Фролов и Поляков, а между ними виднелся край полотенца с нехитрым набором закуски. Возле ножки кровати примостилась приятного вида объемистая бутыль.

– Вот только не продуманный . . .
– Фролов аппетитно хрустнул огурчиком.

– Брось Никита. Что ты заладил козел да козел. Сам такой. Саша, иди к нам. Все одно, мы тут порешили, что без хорошей доли «снотворного» заснуть не сможем. Тезка то мой, видишь, уже хорошо ему.