Быть может, впрочем, что такого рода людям вовсе не нужно море; ведь они не пользуются, как следует, даже и землей, которая производит всякие плоды, даже самые нежные, и всякие растения: есть даже вечнозеленые. За землей нет ни малейшего ухода, но «все здесь родится несеянным на непаханной почве»14, как говорят бывшие там в походах, рассказывающие о каком-то циклоповском образе жизни в этих странах: часто земля, засеянная однажды, приносит плод дважды или даже трижды, в первый раз даже сам-пятьдесят, притом не бывши под паром и будучи вспахана не железным, но грубым деревянным плугом. Вся равнина орошается лучше Вавилонской и Египетской реками и другими водами, так что всегда сохраняет зеленеющий вид, а вследствие этого изобилует и пастбищами; кроме того, и воздух здесь лучше, чем там. Виноградники у них остаются совершенно невзрытыми и подрезываются через пятилетие, но тем не менее молодые лозы приносят плод уже через два года, а взрослые дают столько плодов, что большую часть оставляют на ветвях. Точно так же и животные у них, как домашние, так и дикие, имеют хороший рост.

Люди здесь также отличаются красотой и высоким ростом, но простодушны и чужды торгашеских наклонностей. Они по большей части не употребляют даже монет и не знают счета дальше сотни, а производят мену товарами. И к остальным житейским потребностям они относятся беспечно: не знают ни точных мер, ни весов и одинаково беззаботны в деле войны, гражданского устройства и земледелия. Впрочем, они сражаются и пешими и на конях, в легком вооружении и в панцырях, подобно арменийцам.

Войска они выставляют больше, чем иверы: они вооружают 60 000 пехоты и 22 000 всадников, с каковыми силами вступили в борьбу с Помпеем. В войнах с внешними врагами им помогают кочевники, как и иверам, и по тем же причинам. Впрочем, иной раз кочевники нападают и на жителей, так что даже мешают им обрабатывать землю. Албанцы сражаются дротиками и луками, имеют панцыри, большие щиты и шлемы из звериной кожи подобно иверам…

Отличаются доблестями и их цари. Ныне надо всеми царствует один царь, а прежде каждый народец с особым наречием имел своего царя; наречий же у них 26 вследствие отсутствия частых сношений одних с другими…

Албанцы весьма уважают старость не только своих родителей, но и посторонних. Об умерших же заботиться и даже вспоминать считается грехом. Однако они зарывают вместе с покойниками их имущество и поэтому живут в бедности, не имея ничего отцовского.

Геродот — греческий историк и географ V в. до н. э. Описание Скифии вошло в 4-ю книгу его «Истории греко-персидских войн». Отрывки из книги Геродота взяты здесь в переводе Ф. Г. Мищенко: Геродот, История в 9 книгах, перев. с греческого Ф. Г. Мищенко, с его предисловием и указателем, изд. 2-е, М. 1888.

17. От торгового города борисфенитов [4] , составляющего наиболее срединный пункт во всей приморской Скифии, первыми живут каллипиды, представляющие собою еллинов-скифов, выше их живет другой народ, именуемый алазонами. Как эти последние, так и каллипиды во всем ведут такой же образ жизни, как и скифы, но хлеб они сеют и употребляют в пищу, равно как лук, чеснок, чечевицу и просо. Над алазонами обитают скифы-пахари, сеющие хлеб не для собственного употребления в пищу, но для продажи. Выше их живут невры. К северу от невров, насколько мы знаем, лежит пустыня. Народы эти живут вдоль реки Гипаниса2 к западу от Борисфена3.

18. С переходом через Борисфен вступаем в ближайшую от моря землю, Гилею4; выше ее живут скифы-земледельцы, которых живущие у реки Гипаниса еллины называют борисфенитами; самих себя тамошние еллины называют ольвиополитами. Следовательно, эти скифы-земледельцы занимают пространство к востоку на три дня пути, простираясь до реки, именуемой Пантикапою5, и на север вверх по течению Борисфена на одиннадцать дней. Над ними простирается обширная пустыня. За пустыней обитают андрофаги — народ особенный, вовсе не скифский. Еще выше лежит настоящая пустыня: не живет там, насколько мы знаем, ни один народ.

19. К востоку от скифов-земледельцев, по ту сторону реки Пантикапы, обитают скифы-кочевники, не сеющие ничего и не пашущие. Вся эта страна, за исключением Гилей, безлесна. Кочевники занимают область к востоку на четырнадцать дней пути, простирающуюся до реки Герра6.

20. По ту сторону реки Герра находятся так называемые царские владения и живут храбрейшие и многочисленнейшие скифы, прочих скифов почитающие своими рабами. На юге они простираются до Таврики, на востоке до того рва, который выкопали потомки слепых, и до торжища на Меотидском озере7, называющегося Кремнами; владения их частью доходят и до реки Танаиса8. Земли, лежащие к северу от царственных скифов, заняты меланхленами, народом особым, не скифским. Выше меланхленов, насколько нам известно, лежат озера и безлюдная пустыня.

21. По ту сторону Танаиса нет более Скифии; первая из тамошних областей принадлежит савроматам, которые занимают пространство в пятнадцать дней пути, начиная от угла Меотидского озера по направлению к северу. Вся страна лишена диких и садовых деревьев. Над ними живут будины, занимающие второй участок земли, весь покрытый густым разнородным лесом.

62…В каждом скифском царстве ставятся по околоткам святилища Арея9, именно: складывается куча хворосту длиною стадии в три и столько же шириною; высота кургана меньше; наверху сделана четырехугольная площадка, три стороны которой отвесны, а к четвертой есть доступ. Ежегодно свозится полтораста возов хворосту, потому что от непогоды кучи постоянно оседают. На каждой такой насыпи водружается железный старинный меч, который и составляет кумир Арея. Этому-то мечу ежегодно приносятся в жертву рогатый скот и лошади, как и прочим божествам, а сверх того, совершается еще следующее: в честь его умерщвляется каждый сотый мужчина из числа взятых в плен врагов, и умерщвляется не так, как скот, но иным способом: сделавши предварительно возлияние на головы людей, их режут над сосудом, потом кровь убитых относят на кучу хвороста и льют ее на меч. Только кровь относится наверх; внизу у святилища всем убитым людям отсекают правые плечи вместе с руками и бросают в воздух; покончив с принесением в жертву остальных животных, удаляются. Руки оставляются там, где упали, а трупы лежат отдельно.

64. Военные обычаи их таковы: скиф пьет кровь первого убитого им врага, а головы всех врагов, убитых в сражении, относятся к царю, потому что только под условием доставления головы неприятеля скиф получает долю добычи, в противном случае не получает ничего. С головы он снимает кожу следующим образом: кругом головы около ушей делает надрез, потом берет голову в руки и вытряхивает ее из кожи, затем соскабливает с нее бычачьим ребром мясо и выделывает кожу в руках, делая ее, таким образом, мягкою, затем употребляет как утиральник, привешивает ее к уздечке той лошади на которой ездит сам, и гордится этим. Скиф, располагающий наибольшим числом таких утиральников из кож неприятелей, почитается доблестнейшим человеком. Многие скифы приготовляют себе из содранных кож плащи, в которые и одеваются; для этого кожи сшиваются вместе, как козьи шкурки. С другой стороны, многие из них снимают кожу до самых ногтей с правых рук убитых врагов и приготовляют из этих кож футляры для колчанов. Человеческая кожа, действительно, толста и блестяща, блеском и белизною превосходит почти все другие кожи. Наконец, многие скифы снимают кожу со всего трупа, напяливают ее на палки и возят с собою на лошадях. Таковы у них военные обычаи.