– Вот тут и высадим тебя, госпожа, – обернулся к знатной пассажирке Неждан – высокий, ладно скроенный, с красивым широким лицом и густой светло-русою шевелюрой, с заплетенными в тугие варяжские косички бородкой – от того и прозвище. Варягом, кстати, купец вовсе не был – из ильменских словен. И мать была оттуда, и батюшка, и все предки.

Неждан-гость, оказывается, неплохо знал Довмысла со Стемидом, имел с ними когда-то какие-то взаимовыгодные дела и, возвращаясь из Булгарии в Новгород, конечно же, не отказал взять попутчицу – знатную весянскую красу деву, добиравшуюся к родичам, на Выдь-реку.

– Эко те угораздило-от, госпожа-краса, аж к вятичам!

– Так налетели супостаты… в полон забрали, едва вырвалась. А уж там добрые люди помогли, не оставили.

– Это Довмысл-то со Стемидом – добрые люди? – открыто смеялся торговец. – Небось, с родичей твоих за помощь виру взяли немалую.

– Да уж, немалую. Однако ж спасибо, что помогли. Как и ты…

Неждан махнул рукой:

– Меня-то не благодари – заплатила изрядно, да и путь долгий беседою скрасила. Эх…

Мечтательно прикрыв глаза, купец хотел бы сказать, что путь мог бы оказаться еще более сладким, коли б такая краса не кобенилась бы… Впрочем, краса и не кобенилась – Неждан сам не приставал, опасаясь все той же парочки: Довмысл со Стемидом в Новгороде и Ладоге бывали часто, ежели что, запросто могли навредить, так что ссориться с ними выходило себе дороже.

– А подальше-то никак нельзя? – всматриваясь в хмурый берег, попросила княжна. – Вон, хоть у излучины.

Свернуть к излучине новгородец наотрез отказался:

– Там ведь, милая моя, отмели да камни.

– Камни? Ну, ладно, и так дойду…

Изгой-охотник весянин Койво, по прозвищу Дурная Рука, с раннего утра тайком пробирался по берегам вслед за ладьями в надежде хоть что-то урвать. Река изрядно петляла, и весянин вполне поспевал за корабликами, срезая путь лесом, холмами, оврагами. Места кругом потянулись знакомые, и это было опасно – вполне могли встретиться бывшие соплеменники, изгнавшие Койво из рода за самое постыдное дело – за воровство, за татьбу. Иному-то, может, и руки б отрубили, да вот только Койво родным племянником покойному старейшине Войко Старому приходился, а Войко все в роду уважали. Вот и пожалели племянничка его беспутного! Зря… ох, зря.

Частенько наведывался Дурная Рука на земли своего бывшего рода – проверял чужие силки да переметы, осторожничал и ни разу еще не попался. А несколько раз набредал на такие вот караваны – как корабельщики становились на ночевку, тут уж изгой-весянин не терялся, действовал с выдумкой и смело, а лучше сказать – нахраписто.

Один раз чуть было не увел в лес приглянувшуюся невольницу, жаль, торговцы вовремя спохватились, в погоню бросились… Пришлось прирезать деву – не оставлять же! Хоть так навредить, раз уж не себе, так и не людям.

Другой раз приходилось долго выслеживать, таиться… А тут… тут – что же это? Добыча сама в руки идет?

Не веря глазам своим, Койво, таясь в густом ельнике, наблюдал, как спускалась по сходням надменная красавица дева – одна! Без воинов, без слуг… Или… воины дожидались где-то в лесу? Должны были встретить? Может, и должны, да вот не встретили – девчонка пошла вдоль реки одна, перепрыгивая с камня на камень. Вот остановилась, со смехом помахала ладейкам рукой, прокричала что-то. Доброго пути желала – вот что. Ей тоже пожелали, ага.

Эх-х-х… Вот без чего плохо было в лесу даже летом – так это без баб! Потому-то изгой на ту полоняницу и польстился, об осторожности позабыв. Вот и здесь, следовало бы об опасности возможной подумать – да куда там! Вместо головы совсем другое нынче за Койво думало!

С другой стороны – надо просто быстро! Выскочить – да кулаком в лицо! Оглоушить, оттащить… сделать свое дело, а уж потом… уж потом – видно будет. Можно девку и пришибить, можно и подержать до зимы на привязи – попользоваться. Эх-х!!!

Утерев слюни, Койво шмыгнул носом – широкий в плечах, выносливый, сильный – он вовсе не сомневался в том, что справится с девчонкой быстро и без хлопот. Да уж что там и говорить-то!

Простившись с корабельщиками, беглая княжна вскинула на плечо узелок с припасами на первое время – дай бог, не понадобятся! – и зашагала по берегу, вдоль реки, к утесам. Где-то здесь, совсем рядом, таилась заветная дверца… заклинание девушка не забыла, не дура ж.

Вот, теперь на кручу… забраться, посмотреть…

Женька не поняла, не сообразила, что это было! Просто выскочил из-за ближайшей елки незнакомый коренастый парень да без лишних слов ка-ак звезданул в лицо! Девчонка как стояла, так и завалилась на спину, добро, хоть не на камни, на мягкий мох. Сознание померкло напрочь, однако же ненадолго.

Едва распахнув глаза, Женька увидела на себе того самого, коренастого, какого-то до ужаса противного, грязного, мерзкого. Гнусно усмехаясь, парень деловито рвал на упавшей деве одежду, жадные руки его елозили по всему телу…