– Мяу-мяу-мяу, – пронзительно заныла кошка.

– Надо же, программа по телевизору еще не закончилась, – удивилась хозяйка.

Я проглотила омлет, не ощутив его вкуса, снова нажала на пупочку, прутики вернулись в исходную позицию. Ура! Лефелегабель укрощен, пользоваться им проще простого. Чик – закрыто, набираем еду, кладет ложко-вилку в рот, опять давим на кнопочку…

Иван начал наливать матери в бокал минеральную воду и случайно задел его горлышком.

– Дзынь, – громко пропел хрусталь.

– Гав-гав-гав. Мяу-мяу-мяу, – хором взвыли животные.

– Апчхи! – на сей раз не деликатно, а оглушительно громко чихнула Ирина. – Апчхи!

Я вздрогнула от резкого звука и от неожиданности отпустила кнопочку. Железные прутики незамедлительно выскочили из пазов и воткнулись мне в язык. От резкой боли я снова подскочила на стуле, ножки его издали стук.

– Мяу-мяу-мяу, гав-гав-гав…

– Апчхи, апчхи, – отреагировала Ирина.

Иван Никифорович встал:

– Пойду выключу телик.

– Ох! Пирог с лимоном! – засуетилась хозяйка. – Совсем про него забыла. Танюша, разрешите вас на секундочку одну оставить?

Я, безуспешно нажимая на пупочку, судорожно кивала.

Ирина Леонидовна взяла пустую форму из-под омлета и сложила ее. Раздался звук «трик-трак».

– Гав-гав-гав, мяу-мяу-мяу, – пропел дуэт.

– Апчхи-апчхи-апчхи, – вторила им мать босса, покидая столовую.

Едва Ирина Леонидовна исчезла в коридоре, как я схватила со стола салфетку, сгребла ею с тарелки недоеденный омлет, тщательно завернула его, запихнула в свою сумку и начала вертеть ручку ложко-вилки, одновременно давя на кнопку. Минуты бежали, вот-вот должны были вернуться Иван с Ириной, но хваткая конструкция не собиралась отпускать мой несчастный язык. Дойдя почти до отчаянья, я что есть силы крутанула длинную палочку, на которой держалась черпалка. Послышался тихий щелчок, капкан разжался.

Не веря своему счастью, я положила прибор на стол, пошевелила языком, тихо взвизгнула, вытащила из сумочки маленькое зеркальце, изучила масштаб повреждения и тихо сказала:

– Ля-ля-ля.

Из груди вырвался вздох облегчения. Все не так плохо, как казалось. Мой язык похож на дуршлаг, но крови почему-то нет, говорить я способна. Правда, им не очень приятно шевелить, но это ерунда. Я убрала зеркальце и увидела положенную на скатерть ложко-вилку. Ее ручка была сломана, верхняя часть соединилась с нижней.

– А вот и лимонник, – весело произнесла из коридора Ирина Леонидовна.

Прежде чем я решила, как поступить, рука схватила лефелегабель и запихнула в сумку.

– Еще никто не ушел из моего дома, не съев пару кусков моего фирменного пирога, – объявила Рина, водружая в центр стола блюдо с выпечкой.

– Телевизор работал, но там шел документальный фильм об архивах, – сказал шеф, возвращаясь в столовую.

– Наверное, передача о животных успела закончиться, пока ты по коридорам ходил, – улыбнулась мать. – Танюша, вам чай покрепче?

– Да, спасибо, – ответила я, ощущая, как при каждом движении языка в него вонзается легион острых иголочек.

– Ну-ка, попробуйте, – попросила Рина, подавая мне тарелку с десертом. – Теста почти нет, одна начинка.

Я с подозрением покосилась на чайную ложку, с облегчением удостоверилась, что она самая обычная, и со спокойной душой положила в рот порцию пирога. Язык немилосердно защипало. Вы когда-нибудь намазывали на свежую ссадину теплую массу, состоящую из тертого лимона и небольшого количества сахара? Нет? Вот и не пробуйте, вам не понравится. Я схватила чашку и попыталась потушить полыхающий во рту пожар чаем. Стало еще хуже.

– Варенье! – спохватилась хозяйка. – Ах я, голова садовая. Сейчас открою баночку.

Мать шефа убежала.

– Ты какая-то грустная, – заволновался Иван, – не нравится ужин? Не любишь омлет?

Я постаралась изобразить на лице безграничный восторг.

– Еда потрясающая.

Язык свело судорогой, пришлось замолчать. Вот уж не думала, что сей орган может скрутить, как икроножную мышцу.

Босс расцвел в улыбке:

– Мама гениально готовит. Она постоянный посетитель кулинарных сайтов, отбирает самые интересные рецепты.

Я собрала в кулак всю силу воли и задала вопрос:

– Где у вас можно э… э… помыть руки?

Немного странно спрашивать про ванную в процессе ужина, но не говорить же правду: мне надо срочно прополоскать рот!

– Я тебя провожу, – пообещал шеф, повел меня по коридорам и, остановившись около створки, на которой, как во многих домах, висела табличка с изображением писающего мальчика, поинтересовался:

– Назад дорогу найдешь? Сначала налево, потом направо, затем прямо до последней двери.