— Тот, кто погибнет, убивая демонов, попадет в рай, — воскликнул Михаил, бросаясь вперед.

С диким ревом его воины последовали за ним.

— Ивор, ко мне! — крикнул Эндрю. Боярин, не переставая обмениваться ударами со своим братом, оглянулся на командира синих. Осознав, что сейчас его окружат, он отскочил от Михаила и кинулся в дальний угол комнаты, в котором спиной к спине стояли Эмил и Эндрю.

Послышался еще один громовой раскат, затем еще, и у Михаила стало на" двух воинов меньше. Пол комнаты был залит кровью.

— Эмил, держи револьвер! — Бросив оружие доктору, Эндрю выхватил из ножен саблю и встал рядом с Ивором. На него тут же напал один из врагов. Подбадривая самого себя воинственными криками, он занес над Эндрю боевой топор. Эндрю отскочил в сторону и вонзил острие своей сабли прямо в горло нападавшему. Раздался следующий выстрел, и упал еще один из заговорщиков.

— Осталось две пули! Придержи их! — выкрикнул Эндрю.

— Зачем? — отозвался Эмил и опять нажал на курок, поразив воина, который шел прямо на него с копьем наперевес.

Рыча от гнева, Ивор набросился на своего брата, который благоразумно отступил к стене, так что между ним и Ивором оказался Эмил.

Револьвер выстрелил в последний раз, и пуля попала в человека, который вскочил на стол, держа в руках арбалет. Падая, тот спустил крючок, и тяжелый болт вонзился в потолок.

— Твою мать! — заорал Эмил и бросил разряженное оружие в воина, который направлялся в его сторону. Тот рухнул на пол. Над ним стоял Калинка, держа в руках обломки стула, которым он огрел заговорщика по спине. Нагнувшись, он схватил пустой револьвер.

Калинка направил оружие на ближайшего врага, зажмурился и нажал на курок. Раздался щелчок, и воин, на которого было нацелено оружие, замер на месте, побелев от ужаса.

— Их волшебство пропало! — воскликнул Михаил. Прикончите их!

Мгновение в комнате было тихо, обе стороны смотрели друг на друга, как бы взвешивая шансы. Наконец один воин осторожно приблизился к Эндрю, который, не дожидаясь нападения, прыгнул вперед и рубанул его саблей по лицу. Вопя от боли, тот повалился на пол.

Вдруг за дверью послышались ружейные выстрелы.

— Сюда, Ганс! — проревел Эндрю.

Прогремел залп. Мятежники, которые все еще наводняли комнату, развернулись, встречая нового врага.

— Целься, пли!

Раздался еще один залп, и нападавшие с криками ужаса бросились вон из комнаты. Михаил, яростно рыча, сделал последний выпад в сторону Ивора и выбежал из комнаты. Ивор ринулся за ним.

Эндрю схватил боярина и прижал его к стене.

— Мои люди могут застрелить тебя, — тяжело дыша, произнес он.

Побагровев от гнева, Ивор попытался ударить Эндрю, но Калинка быстро перевел ему слова Кина.

— Полковник!

— Заходи, Ганс.

С карабином наперевес Ганс ворвался в комнату. Увидев Эндрю, он позволил себе слабую улыбку.

— Я вижу, вы тут неплохо провели время, — заметил он, перевернув ногой одно из тел, лежавших на полу.

Затем он обратился к своим солдатам, столпившимся за дверью:

— Вы молодцы, ребята. Пусть другие теперь гоняются за этими собаками.

Эндрю похлопал сержанта по плечу.

— Я увидел, как около тридцати этих язычников входят во дворец. По их лицам было видно, что они задумали что-то неладное, так что я решил, что мне с ребятами следует последить за ними — так, на всякий случай, — негромко рассказывал Ганс, осматривая наполненную дымом комнату.

Во дворце поднялся шум, так как в коридоре наконец-то появились запропастившиеся стражники Ивора.

К Эндрю подошел Калинка и с опаской протянул ему револьвер рукояткой вперед.

Улыбаясь, Эндрю взял оружие и засунул его в кобуру. Переведя взгляд на Ивора, он заметил, что боярин с ужасом уставился на Калинку, осмелившегося взять в руки дьявольское оружие.

— Калин.

— Да, Кейн.

— Скажи Ивору, что нам нужна земля, на которой мы будем жить, или мы предложим свои услуга кому-нибудь другому, — бесстрастно произнес Эндрю. — И позаботься о том, чтобы перевести все правильно, — с усмешкой добавил он.

Крестьянин выдавил из себя жалкую улыбку и начал что-то быстро говорить Ивору.

— Судя по всему, — заметил Эндрю, обращаясь к Эмилу, — он будет нуждаться в нас не меньше, чем мы в нем.