Не смотря на переполняющую меня скорбь, в душу закрадывается подозрение.

— Арик!

С другого конца комнаты на нас смотрит моя мать. Она кричит, прикрывая руками округлившийся живот, инстинктивно ограждая малыша, которого они так долго ждали. У неё подкашиваются ноги.

Не задумываясь, я бросаюсь к ней. За долю секунды пересекаю расстояние между нами и подхватываю её на руки.

Но когда я до нее дотрагиваюсь, она вскрикивает.

— Мама? Нет, нет, нет!

От моих прикосновений по её руке расходятся чёрные линии.

С воплем я отпускаю свою хватку. От проблесков понимания, стук моего сердца звучит в ушах, словно гром богов. Болезнь исходит... от меня.

— Мама, борись с этим!

Мучительная боль сдавливает ее дыхание, искажает прекрасные черты лица. Но в ее глазах я вижу ужас.

— А-арик?

Она тоже подозревает меня.

Она корчится в муках... и я не могу облегчить её страдания, не могу ничем помочь.

— Не оставляй меня, пожалуйста! — мои слезы стекают на ее щеку. Тот же свет озаряет ее лицо. — Борись, мама! Борись ради своего ребенка. Р-ради меня.

Она смотрит на меня, как завороженная, но затем её взгляд становится невидящим. Жизнь покинула её. Её больше нет.

Мои родители умерли.

Я убил свою семью. Убил самых дорогих мне людей одним своим прикосновением.

Тьма во мне вырвалась наружу. Я откидываю голову и реву, когда осознание накрывает меня.

Я – Смерть...

Глава 31

Первое, что я увидела, когда проснулась – грязные ботинки. Джек?

— Отойди от нее, Жнец, — в руках он держал пистолет! — или я тебя пристрелю.

— Да ну?

Арик провёл пальцами по моей щеке, смахивая... слёзы?

Я повернула голову. Он сидел рядом и ни на секунду не прекращал меня касаться... не смотря даже на угрозу.

Я повернулась к Джеку.

— Пожалуйста, опусти оружие.

— Мой пистолет, твой череп, Смерть. Я тебя предупреждал, — он впился в меня безумным взглядом, – ты с ним спала?

— Что? Нет!

Хотя, согласна, со стороны всё так и выглядело.

Арик был без рубашки, в одних, низко сидящих на бедрах кожаных штанах. Его глаза светились удовлетворением.

Абсолютно спокойно он спросил:

— Ты хоть понимаешь, какое это удовольствие прикасаться к ней после столь долгой разлуки? Ради этого блаженства я не устрашусь пули. Я приму пулю.

Я отодвинулась от Арика, и он разочарованно вздохнул.

— Вот чем ты занималась в доме Смерти? — с упрёком спросил Джек. — Ты позволяла ему касаться себя? А после этого еще и танцевала для него?

— Просто опусти пистолет, пожалуйста.

Бесполезно.

— Почему ты не отвечала по рации?

— О чем ты говоришь? Я ничего не слышала.

— Потому что я отключил звук, — Арик, пожал плечами, — Императрица нуждалась в отдыхе больше, чем в беседах с тобой.

— Джек ты меня пугаешь. Всё не так, как выглядит.

Напряжение нарастало. Но тут он опустил пистолет.

— Ты права. Прости меня, b'eb'e, — он засунул пистолет за пояс. Другой, не из тех, что остались здесь. Он рискнул взять с собой спрятанное оружие?

— Она отвергает ухаживания нас обоих, смертный, — Арик прислонился головой к стене, — пока не сделает выбор в мою пользу.

— Ты снова морочишь ей голову воспоминаниями о прошлых играх и называешь это ухаживаниями?

— Никоим образом. Я лишь назвал некоторые из бесчисленного множества причин, по которым подхожу ей лучше тебя. Ты и сам это понимаешь, — Арик встал со сверхъестественной скоростью и моментально оказался возле Джека, — ты продолжаешь талдычить о Стокгольмском синдроме, потому что не хочешь признавать очевидное: что она хочет быть со мной. Что со мной она была по-настоящему счастлива.