Слова признания никак не шли из моего горла, мгновенно пересохшего от волнения. Пожалуй, бокал вина мне бы сейчас тоже не помешал. А самое противное заключалось в том, что я понятия не имела, как Гарольд отреагирует на мои откровения. Вдруг тут же прикажет убираться прочь? Вряд ли ему нужны проблемы с настолько могущественными людьми.

– Ну? – поторопил меня Гарольд, когда пауза затянулась сверх всякого предела. – Хеда, кому ты жаждешь отомстить?

– Виерам Кеймону и Аргасу Регасам, – чуть слышно призналась я.

Гарольд тут же изумленно распахнул глаза, уставившись на меня с недоумением, граничащим с откровенной опаской.

– Ты говоришь про королевского наместника и его племянника? – переспросил он и тут же продолжил, не дожидаясь моего ответа, который и без того был очевиден: – И чем же они тебе не угодили? Ну, кроме того, что уличили твоего отца в измене.

– Я не верю, что мой отец был виноват в тех ужасных вещах, в которых его обвинили, – негромко, но твердо проговорила я.

– Знакомая песня. – Гарольд досадливо поморщился. – Родные и близкие преступников до последнего не верят, что те могли совершить столь ужасные вещи. Тяжело признаваться в собственной слепоте и неспособности разглядеть чудовище в человеке, которого искренне любишь.

Интересно, мне показалось, или голос некроманта в действительности вдруг дрогнул, будто Гарольд лишь в последний момент сдержал предательский всхлип? Что это с ним?

Но Гарольд почти сразу взял свои чувства под контроль. На мгновение зажмурился, а когда он вновь посмотрел на меня, то его лицо напоминало каменную маску – ни намека на какие-нибудь эмоции.

– Вы не понимаете! – от волнения я вновь перешла на официальный тон. – Виер Гарольд, мой отец просто не мог никого предать, потому что почти не покидал нашего дома. Ну на кого он мог шпионить и какие секреты мог передавать, если он ни с кем не общался? Но самое главное: я не верю, что мои родители покончили с собой! Отец был настроен более чем воинственно. Он утверждал, что сумеет доказать, будто стал жертвой наговора. И я верила ему. Кто угодно мог подтвердить, что в нашем имении никогда не было никого постороннего!

Судя по всему, моя яростная тирада в защиту погибших родителей произвела впечатление на Гарольда. Он опять смежил веки, но при этом его пальцы нервно барабанили по подлокотникам кресла, доказывая, что некромант не дремал, а усиленно думал о чем-то.

– Что насчет твоей матери? – вдруг спросил он.

– Что? – недоуменно переспросила я, несколько ошарашенная столь резким поворотом разговора.

– Что ты можешь сказать о своей матери? – терпеливо повторил Гарольд, впрочем, по-прежнему не глядя на меня. – Насколько я помню, виера Ардали Артьян очень любила всевозможные приемы и светские рауты. Бал не был балом, если на нем не присутствовала графиня Артьян. Или хочешь сказать, что твоя мать тоже несколько месяцев до обвинения не покидала имение?

Я озадаченно молчала. Моя мать… А какое, собственно, отношение она может иметь ко всему этому? Если я с трудом, но все же была в состоянии поверить, будто мой отец натворил глупостей, то в случае с моей матерью все это превращалось в полнейший бред!

– Я не понимаю, на что вы намекаете, – наконец, тщательно подбирая слова, проговорила я, по-прежнему обращаясь к Гарольду исключительно вежливо, словно нас ничего не связывало. – Моя мать… Да, она любила светскую жизнь, но была крайне далека от политики…

– Да при чем тут политика! – раздраженно перебил меня Гарольд и соизволил посмотреть на меня. Правда, тут же прикрыл глаза ладонью, словно ему досаждал свет плавающей неподалеку магической искры. Продолжил, не пытаясь скрыть ядовитых ноток в голосе: – Милая моя Хеда, я прекрасно знаю, какие слухи ходили в высшем свете Хельона о твоей матери. Наверное, я огорчу тебя, но она даже не думала хранить верность твоему отцу.

– Не может быть! – Я не выдержала и вскочила на ноги, от гнева забыв о своих несчастных щиколотках, которые тут же налились опасным огнем. Процедила, презрительно глядя на вальяжно рассевшегося некроманта, который хоть и не смотрел на меня, но улыбался: – Не смейте говорить гадостей о моей матери! Вы не имеете никакого права…

– «Ты не имеешь никакого права», – насмешливо исправил меня Гарольд. – Хеда, мы вроде бы уже договорились избавиться от излишнего официоза в общении. Или тебя настолько оскорбили мои слова о твоей матери?

– Да, настолько! – воскликнула я, даже не пытаясь приглушить ярость, от которой так и зазвенел мой голос. – Моя мать…

– Я спал с твоей матерью, – не дал мне договорить Гарольд.

После этого признания в комнате воцарилась тишина. Я смотрела на некроманта, некрасиво открыв от удивления рот, и не желала верить своим ушам. Он спал с моей матерью? Неужели он и ее каким-либо образом принудил к этому? Но почему она не пожаловалась моему отцу и своему супругу? Да граф Грегс этого жалкого некромантишку в порошок бы стер!

– Между нами все происходило по взаимному согласию, – поспешил добавить Гарольд, видимо, догадавшись, о чем я думала в этот момент. – Я готов поклясться своей колдовской силой, что не было никакого принуждения! – Хмыкнул и добавил с кривой ухмылкой: – Точнее, было, но, скорее, с ее стороны. Да твоя мать, Хеда, буквально насильно затащила меня в постель! И после первой же совместной ночи полностью потеряла ко мне интерес.

– Не может быть!

От волнения горло настолько сжалось, что я была не уверена, прозвучало ли это вслух.