– Думаю, да.

– А он сможет обеспечить безопасность мне и моим дочерям? Думаю, что уцелевшие руководители захотят союза с Римом и смогут повлиять на жителей. Однако некоторые могут попытаться навредить мне, если заподозрят, что я доносчик.

Квинт с трудом глотнул. Он не мог солгать.

– Не знаю. Я лишь рядовой солдат, но клянусь, что приложу все усилия к этому.

Снова вздох.

– Я не могу просить большего.

Громкие шутки и смех за спиной затихли. Квинт ощущал биение пульса позади глаз, чувствовал под пальцами деревянную стойку и видел на лице Терсита страх.

– Симмий и Зенодор – самые активные сторонники Карфагена. А также Ох.

– Симмий? Купец, который снабжает нас зерном? – недоверчиво переспросил Квинт. Казалось, этот человек был рад иметь дело с легионерами.

– Он самый.

Терсит стал называть другие имена, и Квинт поднял руку, останавливая его.

– Я слишком пьян. Тебе нужно написать их.

Хозяин таверны бросил на него испуганный взгляд.

– Нужно написать на пергаменте. Я лично передам моему центуриону, – пообещал Квинт.

– Эй, хозяин! Еще вина! – проревел Марий.

– Конечно, – откликнулся Терсит и тихо сказал Квинту: – Я дам список в следующий раз, когда вы пойдете облегчить мочевой пузырь.

Уже жалея, что столько выпил – доклад Кораксу или, еще того чище, Пинарию с похмелья будет смотреться не очень хорошо, – Квинт пошел обратно за стол. Лучше, чтобы как можно меньше людей знали, что ему только что сказал Терсит. Он выпил несколько чаш воды в попытке заглушить действие выпитого вина, а когда в голове немного прояснилось и в кошель надежно улегся пергамент Терсита, начал долгий процесс уговаривания товарищей уйти. Квинту требовалось отдохнуть, но он не решался оставлять приятелей здесь: кроме беспокойства об откровении Терсита, ему еще не хотелось, чтобы кто-то попытался увидеть хозяйских дочерей.

К тому времени, когда они наконец вернулись к себе, Квинт протрезвел, но спал плохо. Когда ему удалось заснуть, сквозь щели в ставнях уже пробивались лучи света. Ему показалось, что он только что заснул, когда опцион стал барабанить в дверь, приказывая вставать, если они не хотят, чтобы их выперли обратно в Сиракузы.

Квинт быстро рассказал Урцию, что узнал от Терсита.

– Мне это не приснилось, – прошептал он, показывая другу пергамент.

– Яйца Вулкана! – воскликнул товарищ, которому было так же нехорошо, как и Квинту. – Ты должен доложить Кораксу.

– Что я и собираюсь сделать.

– Хреново, – проворчал Урций. – Будет еще одно наказание. Впрочем, скорее тебе, чем мне.

– Спасибо, – кисло сказал Квинт.

Ему хватило ума погрузить голову в ведро с водой и надеть чистую тунику, прежде чем идти к командиру. Чувствовал он себя по-прежнему дерьмово, но надеялся, что хотя бы выглядит не так плохо. Надеялся.

Дверь в апартаменты центуриона – целый ряд комнат на первом этаже – была распахнута. Через дверной проем Квинт увидел, как Коракс сидит за столом, жадно наворачивая хлеб с медом. Его слуга, неразговорчивый раб, ждал рядом. Когда Квинт хотел постучать, Коракс повернул голову.

– Это ты, Креспо? – пролаял он.

– Так точно.

Квинт постучал, чувствуя себя идиотом.

– Хватит торчать за дверью. Заходи.

Коракс внимательно посмотрел на юношу, когда тот приблизился, и Квинт внутренне содрогнулся, еще раз пожалев, что был так невоздержан в прошлую ночь. Он остановился в нескольких шагах от командира и отсалютовал.

– Центурион!

Последовала короткая пауза, и Квинт почувствовал, как по лбу покатились бусинки пота. Конечно, пришлось стоять и не шевелиться, пока Коракс прослеживал их полный путь.

– Ты хотел меня видеть?

– Так точно.

– Странно. Выглядишь так, будто всю ночь бухал.

– Я, э-э-э… – замычал Квинт.

«Что толку врать?» – решил он. Коракс не слепой и чувствует запах.

– Так точно.

Центурион сжал губы.

– Несмотря на мой приказ?

– Так точно. Я сожалею, центурион.

– Впрочем, ты пришел не доложить, что делал ночью.

– Так точно. – Квинт протянул свиток пергамента, который держал в правой руке.

– Что это?

– Список заговорщиков, стремящихся передать город карфагенянам.

Тут Коракс проявил определенно больше интереса.

– Откуда ты его взял?

– От содержателя таверны.

Центурион приподнял бровь – Квинт надеялся, что не от недоверия.

– Не той ли дыры, где вы пили?

– Так точно.

– Лучше бы тебе найти хорошее объяснение всему этому, – предупредил Коракс суровым тоном. – Выкладывай все, да побыстрее.

Тут солдат решил, что, если вытрет пот, хуже не будет. Сделав это, он еще раз повторил, как они с Урцием спасли дочь Терсита, и как трудно было не воспользоваться предложением хозяина таверны. При рассказе о том, как часовые выпустили их почти без вопросов, юноше показалось, что губы Коракса дернулись. Однако это была единственная реакция центуриона, пока он излагал свою историю. Когда Квинт закончил, Коракс протянул руку.