Ключевой фигурой в следствии стал Виктор Чапа. Из всех арестованных только он имел доступ к горючей смеси, обнаруженной в углях после пожара. Хотя управляющий и не признал в нем члена банды, а у самого Чапы оказалось железное алиби, следствие сочло его наиболее вероятным изготовителем зажигательной бомбы. Дополнительной уликой послужило то, что хотя подозреваемый жил без женщины, в его ванной нашли пачку тампонов. Специалисты по поджогам знали, что тампоны часто используют в качестве фитиля для «коктейлей Молотова».

Чапу арестовали во время обыска за хранение кокаина. Следы наркотика обнаружили в курительной трубке, сделанной из куска автомобильной антенны. Разумеется, обвинение было высосано из пальца и не имело никаких шансов в суде, но его хватило, чтобы задержать Чапу на двое суток и допросить с пристрастием. Затем его отвели в камеру и поместили вместе с переодетым полицейским, изображавшим заключенного. Чапа подробно поведал о своем алиби, но после этого не сказал ни слова ни допрашивавшему его следователю, ни соседу по камере. Он держал рот на замке. В то время ему было двадцать восемь, он уже давно жил в Пико-Юнион и отсидел в местной тюрьме за воровство. Чапа держался стойко и был отпущен под залог после заседания в суде, где адвокат представил письменное свидетельство его бывшей подружки, поклявшейся, что это она оставила в его ванной коробку с тампонами.

– Безопасные тампоны всегда в цене, – пробормотал Босх.

– Да, надежная защита, – отозвалась Сото.

Гарри повернул голову к ее компьютеру и увидел карту.

– Что это? – спросил он.

– Я нашла «Эль-Чиуауа». В Талсе есть район под названием Маленькая Мексика. Он там.

– Ясно. Заглянем туда вечером.

– Боюсь, это не то место, где тебя ждут с распростертыми объятиями, Гарри.

– Посмотрим.

Босх вернулся к чтению. Согласно отчетам, никто из арестованных гангстеров не признался в том, что имел какое-то отношение к делу Бонни-Брае. Все отрицали свою причастность к пожару и даже обижались, что их могли заподозрить в поджоге и смерти девяти мексиканцев, своих соплеменников, не говоря уж о детях.

В общем, затея с облавой провалилась, и на Харриса и его команду начали давить. Это было самое громкое дело года, пресса писала о нем чуть ли не каждый день. И давление вынудило Харриса сделать шаг, который в итоге привел к катастрофе. Он решил дожать Чапу, пустив слух, что один из членов банды пошел на сделку с полицией и скоро предстанет перед судом.

Идея заключалась в том, чтобы загнать Чапу в тупик. У него не должно было остаться другого выхода, как договориться с копами и сдать своего подельника, бросившего зажигательную бомбу в мусоропровод.

В целях безопасности за ним установили наблюдение, и Харрис стал ждать, когда ловушка захлопнется.

Ждать пришлось недолго. На второй день слежки – как только слух о сговорчивом гангстере распространился в Пико-Юнион – Харрис и компания увидели, как вся их интрига рассыпалась в прах, похоронив под собой и Виктора Чапу.

Команда следила за автомастерской на Шестой улице, где Чапа работал помощником механика. Все три выезда из гаража просматривались с наблюдательного пункта на соседней крыше. За углом ждала вторая группа, чтобы следовать за Чапой, когда тот закончит работу и выйдет на улицу.

Но объект наблюдения так и не вышел. Когда работники опустили гаражные ворота и стали расходиться, Чапы среди них не было. Поскольку речь шла об угрозе жизни, полицейские без ордера ворвались в мастерскую, однако их подопечного там не оказалось. Позже внутреннее расследование подтвердило, что произошла утечка и бандиты узнали о слежке за автомастерской. Они вывезли Чапу в багажнике автомобиля – неизвестно, насильно или добровольно, – который один из посетителей в этот день забрал после ремонта. Никаких следов Чапы с тех пор так и не нашли, несмотря на ордер на арест, выданный судом под тем предлогом, что он не явился на очередное слушание по делу о хранении наркотиков.

После исчезновения Чапы и начала внутреннего расследования против Харриса и его команды следствие забуксовало. Оперативную группу распустили, а само дело стали передавать от одного следователя другому. Через несколько лет о нем вспоминали уже только от случая к случаю. Каждый раз, когда полиция по тем или иным причинам арестовывала кого-то из членов «Ла Расы», детектив, занимавшийся на данный момент этим делом, допрашивал его насчет пожара в доме на Бонни-Брае. Но толку от таких допросов оказывалось немного, и постепенно вся история перешла в разряд «висячих» дел.

В самом конце досье в папку была вложена большая, сложенная вчетверо схема, изображавшая иерархию «Ла Раса» образца 1993 года. Бумага сильно истрепалась и потерлась на сгибах, словно ее не разворачивали уже много лет. Сото наклонилась ближе, чтобы рассмотреть ее вместе с Босхом.

– Ты уже видела это раньше? – спросил Гарри.

– Нет, ни разу, – ответила она.

На схеме были представлены фото и фамилии бандитских авторитетов. Большая часть фотографий представляла собой полицейские снимки, сделанные после арестов. Напротив каждого участника имелась справка, находился ли он в это время на свободе и чем конкретно занимался в банде: продажей наркотиков, производством, доставкой, оружием, силовыми операциями и т.д.