Пауза.

– Мы подтверждаем своё слово. Не тебе, слуга, хоть и искусный в чародействе, сомневаться в нём!

– Кто же говорит о сомнениях? Но без оговорённого желание ваше, могущественные, исполнено быть не может. С того начались все наши разговоры.

– Вы требуете слишком многого. Должен быть иной путь!

– Не в наших слабых силах оказалось его отыскать, ваше могущество. Если вы укажете таковой нам, вашим верным слугам, то, бесспорно, желание ваше будет выполнено.

Молчание. Пауза.

– Вы уже убедились, ваши могущества, что мы не бросаем слов на ветер. Возрождение Древних и Четвёртый Источник тому прямые доказательства. Но, чтобы сделать последний шаг к желаемому вами, нам требуется заявленное. Без него никак.

Молчание.

– Управление всеобщими потоками магии требует…

– Хорошо. Можете забрать. Но сами, только сами!

Теперь молчали уже хозяева. Выразительно молчали. Потом…

– Речь шла о другом. Слова сторон запечатлены.

– Обстоятельства изменились. Вам, слуги, надлежит постараться несколько больше.

– Ваше могущество, всё бы хорошо, но время. Заклятия работают сами по себе. Их нельзя ускорить или замедлить. Если мы упустим момент… а при всём нашем желании это…

– Мы не желаем слушать жалкие оправдания нерадивых.

– Тогда никто не получит ничего. – Это вновь была Соллей. – Рухнет всё возведённое. И на сей раз бежать будет уже совсем некуда.

Молчание. Тяжёлое, пропитанное недоверием и неприязнью. Брезгливостью, гордыней, давним унижением.

– Но вы затребовали совершенно невозможное! Зачем вам, к примеру, так называемые Новые Маги?

– Их феномен помогает тонкой настройке…

– Этого мы слушать не желаем. Избавьте нас от подробностей, слуги.

– На всё ваша воля, могущественные. Мы лишь повергли к вашим стопам свиток с абсолютно необходимым.

– Посудите сами, ваши могущества, ведь избавившись от всего этого, вы начнёте с начала, с чистого листа. Вы будете едины, как встарь. Все, кто сомневается, недостойны встать рядом с вами. Разве не так?

Молчание.

– Мы, как верные слуги ваших могуществ, прилагаем все старания, дабы вы смогли наслаждаться грядущим обретением.

Опять молчание. И наконец:

– Хорошо. Однако всё это…

– Требует времени, да, – перебила Соллей. – И потому оно нужно нам вот прямо сейчас. Оно – нет, не время. Увы. То, что мы попросили у вас.

– Довольно! Вы получите просимое. В нашей несказанной доброте мы преклоняем слух наш к вашим униженным просьбам.

– Доброта ваша поистине несказанна, ваши могущества.

Кажется, это произнёс Кор Двейн, и сарказм в его словах уже не смогла скрыть никакая магия.

Довольны ли великие силы творящимся в Упорядоченном? Помнят ли они свои изначальные слова? «Замедляются и застывают великие жернова, останавливаются зубчатые колёса и передачи. Незримые машины небес и подземелий, равно скрытые от смертных и бессмертных, перестают работать».

Кровь, сказали Орёл и Дракон. Нужна кровь. Что ж, кровь пролилась, и с преизлихом. Достаточно ли это? И что из случившегося было задумано двумя величайшими Духами, а что случилось само собой, или даже в противоречии с их планами? И что сможет изменить кровь? Куда устремятся её потоки? Что сокрушат, что размоют? Или, напротив, что приведут в движение?

И сколько точно её потребуется? Измерил ли это кто-нибудь иль нет?

Ведают ли великие силы, что творят? Или поводья давно отпущены, и Упорядоченное летит без руля и без ветрил, само по себе?

И держал ли кто-то этот самый руль хоть когда-нибудь?

Храм Хедина тонул в мягком сумраке. Был тихий вечер, тихий и мирный, и лето Восточного Хьёрварда ещё не кончилось.

У врат храма, как обычно, собирался обычный же народ. Немного, но люди приходили. Среди них тихо скользили жрецы, такие близкие, такие понятные – учат детишек грамоте, пользуют недужных, разбирают споры, мирят, стыдят, указуют; всё как всегда.

Всё как всегда.

Всё так же мерцают голубоватые руны на камнях надвратной арки. Всё так же стоит, устремляясь в небо, изваяние коричневокрылого сокола.

Всё как всегда.

Кроме разве что одинокой всадницы, до самых глаз закутанной в чёрное.

До огромных серых глаз.

Тонконогая лошадь (или существо, на неё похожее) странной лиловой масти с алыми огнями вместо глаз. И пахло от неё не конём, а горячим железом, словно в кузне.

Гостью заметили.

Кто-то из молодых жрецов, сидевший на корточках подле молодух с больной, судя по всему, девочкой лет трёх – выпрямился, с достоинством склонил голову.