— Я очень хочу, чтобы ты на меня работала. Но мне бы также хотелось, чтобы ты питала ко мне какие-то дружеские чувства и доверие.

Лисбет покачала головой:

— Ты не тот человек, с которым хочется дружить.

Казалось, она собирается уйти, и он сказал:

— Я понял, что ты не желаешь, чтобы кто-то лез в твою жизнь, и я постараюсь этого не делать. Но ты не против, если я по-прежнему буду к тебе хорошо относиться?

Саландер долго размышляла. Потом она ответила: встала, обошла вокруг стола и обняла его.

Арманский был совершенно обескуражен.

Только когда она отпустила его, он схватил ее за руку:

— Мы можем быть друзьями?

Она кивнула.

Это был единственный раз, когда она проявила к нему нежность и когда она вообще его коснулась. Этот миг Арманский вспоминал с теплотой.

За четыре года она так и не приоткрыла ему ни своей личной жизни, ни прошлого.

Однажды Арманский испробовал на ней свое искусство разбираться с «лобстерами». Он также имел долгую беседу с адвокатом Хольгером Пальмгреном, который, похоже, отнюдь не удивился его приходу, и от полученных сведений его доверие к ней отнюдь не возросло. В разговорах с Лисбет он никогда не касался этой темы и ни единым словом не дал понять, что копался в ее личной жизни. Он скрыл от нее свое беспокойство и просто усилил бдительность.

В тот странный вечер Саландер и Арманский заключили некое соглашение. В дальнейшем она станет выполнять для него задания по сбору сведений на новых условиях. Ей назначается маленькая ежемесячная зарплата, не зависящая от того, есть у нее работа или нет; настоящий же доход ей будет приносить выполнение поручений, каждое из которых он станет оплачивать отдельно. Ей разрешалось работать исключительно по собственному усмотрению, но за это она принимала на себя обязательство никогда не делать ничего, что могло бы смутить его или опозорить «Милтон секьюрити».

Арманский принял практичное решение, выгодное как для него и предприятия, так и для самой Саландер. Он сократил доставляющий неприятности отдел ИЛО до одной штатной единицы — пожилого сотрудника, выполнявшего необходимую рутинную работу и собиравшего сведения о кредитоспособности. Все запутанные и сомнительные задания Арманский передал Саландер и другим внештатным работникам. Юридически они являлись посторонними индивидуальными предпринимателями, и в случае возникновения серьезных проблем ответственности за них «Милтон секьюрити» не несло. Поскольку Арманский часто прибегал к услугам Саландер, она получала вполне приличные деньги. Ее доход мог бы быть значительно выше, но девушка работала, только когда ей того хотелось, считая, что если Арманскому это не нравится, он может ее выгнать.

Арманский принимал ее такой, какая она есть, но запрещал ей встречаться с клиентами. Исключения из этого правила случались редко, но сегодняшнее дело, к сожалению, было из разряда таковых.

В этот день Лисбет Саландер явилась в черной футболке с изображением клыкастого инопланетянина и текстом: «I am also an alien».

[22]

Еще на ней были черная юбка с оторванным подгибом, поношенная черная короткая кожаная куртка, ремень с заклепками, массивные ботинки «Док Мартенс» и гольфы в поперечную красно-зеленую полоску. Цветовая гамма ее макияжа давала основания заподозрить Лисбет в дальтонизме. Иными словами, выглядела она на редкость аккуратно.

Арманский вздохнул и перевел взгляд на третьего присутствующего в комнате человека — консервативно одетого посетителя в толстых очках. Шестидесятивосьмилетний адвокат Дирк Фруде настоял на личной встрече с сотрудником, составившим отчет, чтобы иметь возможность задать вопросы. Арманский попытался предотвратить встречу, ссылаясь на то, что Саландер простужена, находится в отъезде и завалена другой работой. Фруде каждый раз невозмутимо отвечал, что это не страшно — нет никакой спешки и он спокойно может подождать несколько дней. Арманский ругался про себя, но в конце концов ему ничего не оставалось, кроме как свести их, и теперь адвокат Фруде сидел и, прищурившись, с явным восхищением разглядывал Лисбет Саландер. Та пялилась в ответ, и лицо ее не выражало хоть сколько-нибудь теплых чувств.

Еще раз вздохнув, Арманский посмотрел на принесенную ею папку с надписью: «Карл Микаэль Блумквист». После имени на обложке был аккуратно выписан номер страхового свидетельства. Арманский произнес это имя вслух. Адвокат Фруде вернулся к действительности и перевел взгляд на него:

— Так что вы можете рассказать о Микаэле Блумквисте?

— Видите ли, отчет составила фрёкен Саландер.

Арманский секунду поколебался, а затем продолжил с улыбкой, которая задумывалась как доверительная, но получилась беспомощной и виноватой:

— Пусть вас не смущает ее молодость. Она наш самый лучший специалист.

— Я в этом не сомневаюсь, — сухо ответил Фруде, явно предполагая обратное. — Расскажите, к чему она пришла.

Было очевидно, что адвокат Фруде просто не представляет, как ему вести себя с Лисбет Саландер, и поэтому предпочитает разговаривать с Арманским, будто Лисбет вовсе и нет в комнате. Саландер воспользовалась случаем и надула большой пузырь из жевательной резинки. Прежде чем Арманский успел ответить, она обратилась к своему шефу, тоже будто не замечая Фруде: