— Одно дело бумаги, другое — человек.

— Вы хотите сказать, что она способна выполнять сбор сведений о личных обстоятельствах для агентства «Милтон секьюрити»?

— Не только способна. Она в этой области кого угодно за пояс заткнет.

Бублански медленно опустил ручку и нахмурил брови.

— Из ваших слов создается впечатление, что вы питаете к ней уважение.

Арманский опустил глаза, чувствуя, что оказался на распутье. Он всегда знал, что когда-нибудь Лисбет Саландер непременно во что-нибудь вляпается. Он совершенно не мог представить себе, каким образом она могла оказаться замешанной в двойном убийстве в Энскеде (будь то в качестве основного виновника или в какой-то иной роли), однако он не мог не признать, что довольно мало знает о ее частной жизни. С чем же таким она связалась? Арманский припомнил ее неожиданный визит и загадочное заявление, что у нее есть деньги на жизнь и работа ей не нужна.

Единственным разумным решением в этот момент было отмежеваться от Лисбет Саландер, а главное, показать, что она не имеет никакого отношения к «Милтон секьюрити». Арманский невольно подумал, что не знает более одинокого человека, чем Лисбет Саландер.

— Я уважаю ее профессиональные способности. О них ничего не сказано в характеристиках и свидетельствах.

— Так значит, вам известно ее прошлое.

— Я знаю, что у нее есть опекун и что у нее было тяжелое детство.

— И вы все равно приняли ее на работу.

— Именно поэтому и принял.

— Объясните!

— Прежний ее опекун, Хольгер Пальмгрен, был адвокатом старика Ю. Ф. Милтона. Он заботился о ней еще с тех пор, когда она была подростком, и уговорил меня взять ее на службу. Сначала я поручил ей сортировку почты, обслуживание копировального аппарата и тому подобное. Потом выяснилось, что в ней, оказывается, скрыты необыкновенные таланты. А записи в отчетах социального ведомства, что она будто бы занималась проституцией, можете просто забыть. Это полная ерунда. В подростковый период у Лисбет Саландер были трудные годы, и она действительно была несколько бесшабашной, но это ведь еще не преступление. А уж в проститутки она совсем не годится.

— Ее нового опекуна зовут Нильс Бьюрман.

— С ним я ни разу не встречался. У Пальмгрена года два назад случилось кровоизлияние в мозг. Вскоре после этого Лисбет Саландер прекратила на меня работать. Последний раз она выполняла мое задание полтора года назад.

— Почему вы перестали давать ей работу?

— Это было не мое решение. Она сама прервала со мной отношения и, ни слова не сказав, уехала за границу.

— Уехала за границу?

— Да, на целый год.

— Этого не может быть. Адвокат Бьюрман весь прошлый год регулярно посылал отчеты о встречах с ней. У нас в Кунгсхольме лежат отчеты.

Арманский пожал плечами и негромко хохотнул.

— Когда вы видели ее в последний раз?

— Приблизительно два месяца тому назад, в начале февраля. Она вдруг появилась откуда ни возьмись с визитом вежливости. К тому времени я уже год ничего о ней не слышал. Весь прошлый год она провела за границей, путешествуя по Азии и на Карибы.

— Простите, но я что-то не понимаю! Отправляясь сюда, я считал, что Лисбет Саландер психически больная девушка, не окончившая даже среднюю школу и признанная недееспособной. И вдруг слышу от вас, что вы нанимали ее в качестве высококвалифицированного специалиста по изучению личных обстоятельств, что она работает как индивидуальный предприниматель и заработала столько денег, что смогла целый год ничего не делать, а путешествовать вокруг света, и при всем при том ее опекун даже не поднял тревоги. Что-то тут не сходится!

— Много чего не сходится, когда речь идет о Лисбет Саландер.

— Позвольте спросить: а что думаете о ней вы сами?

Арманский немного помолчал.

— Она один из самых независимых людей, каких я когда-либо встречал в своей жизни, — произнес он наконец.

— Независимых?

— Она никогда не делает ничего такого, чего ей не хочется делать. Ей совершенно безразлично, что о ней подумают другие. Она обладает высокоразвитым интеллектом и совершенно ни на кого не похожа.

— Эта сумасшедшая?

— Что вы понимаете под словом «сумасшедшая»?

— Способна ли она со спокойной душой убить двух человек?

Арманский долго молчал и наконец сказал:

— Мне очень жаль, но я не могу ответить на этот вопрос. Я — циник. Я считаю, что в каждом человеке таятся силы, способные побудить его к убийству другого человека. От отчаяния, из ненависти или хотя бы ради самозащиты.

— То есть вы не считаете, что это можно полностью исключить.

— Лисбет Саландер ничего не делает без причины. Если она убила кого-то, это значит, что, по ее мнению, у нее были для этого серьезные основания. Разрешите спросить: почему вы думаете, что она замешана в убийстве в Энскеде?

Бублански в нерешительности помолчал, затем посмотрел в глаза Арманскому:

— Совершенно конфиденциально.

— Абсолютно.

— Орудие убийства принадлежало ее опекуну. На нем нашли отпечатки ее пальцев.

Арманский стиснул зубы. Это было очень тяжкой уликой.

— Я только слышал об убийстве в программе новостей. Из-за чего оно произошло? Наркотики?

— Она как-то связана с наркотиками?

— Я ничего такого не знаю. Но, как я уже говорил, у нее был сложный подростковый период и ее несколько раз видели сильно пьяной. Я думаю, что в ее медицинской карте отмечено, баловалась ли она наркотиками.