— Она когда-нибудь позволяла себе насилие по отношению к вам?

— Да ну! Это уж скорее я играю доминирующую роль в нашей паре.

Мириам By очаровательно улыбнулась.

Второе совещание, проведенное в три часа дня, привело к появлению первых серьезных разногласий среди участников следственной группы. Бублански подытожил достигнутые результаты и затем объявил, что считает необходимым расширить масштаб действий.

— Мы с первого дня сосредоточили всю энергию на поисках Лисбет Саландер. Она у нас главная подозреваемая, и тому есть объективные причины, но наше представление о ней единодушно опровергают все знавшие ее лица. Ни Арманский, ни Блумквист, ни Мириам By не воспринимают ее как психически больную убийцу. Поэтому я хочу, чтобы мы немного расширили свои горизонты и подумали об альтернативе Лисбет Саландер в качестве подозреваемой и о том, не мог ли у нее быть какой-то сообщник и не мог ли там в момент выстрела хотя бы присутствовать еще один человек.

Намеченная инспектором Бублански линия расследования вызвала бурные дебаты, в которых против него жестко выступили Ханс Фасте и Сонни Боман из «Милтон секьюрити». Оба утверждали, что самое простое объяснение чаще всего оказывается правильным и что сама мысль об альтернативном подозреваемом отдает конспирологией.

[62]

— Возможно, Саландер и не одна тут действовала, но у нас нет даже намека на улики, которые говорили бы о наличии соучастника преступления.

— Можно, конечно, притянуть за уши «полицейский след», о котором говорит Блумквист, — кисло заметил Ханс Фасте.

В этих дебатах инспектора Бублански поддерживала только Соня Мудиг. Курт Свенссон и Йеркер Хольмберг ограничились короткими замечаниями, а Никлас Эрикссон ни разу не раскрыл рта. Под конец руку поднял прокурор Экстрём:

— Бублански! Как я понимаю, ты вовсе не собираешься выводить Лисбет Саландер из круга подозреваемых.

— Разумеется нет! У нас есть отпечатки ее пальцев. Но до сих пор мы все время ломали себе голову над мотивом, которого так и не нашли. Я хочу, чтобы мы начали думать и о других возможностях. Могло ли в этом деле быть замешано несколько лиц? Может ли это все-таки иметь отношение к книжке о секс-мафии, которую писал Даг Свенссон? Блумквист прав в том, что целый ряд лиц, упомянутых в книге, имели мотив для убийства.

— И что ты хочешь сделать?

— Я хочу, чтобы два человека занялись поиском других кандидатур в подозреваемые. Этим могут заняться вместе Соня и Никлас.

— Я? — удивился Никлас Эрикссон.

Бублански выбрал его как самого молодого в группе и потому, скорее всего, наиболее способного мыслить нестандартно.

— Ты будешь работать с Мудиг. Пройдись по всему, что мы уже узнали, и попробуй отыскать то, чего мы не заметили. Фасте, ты, Курт Свенссон и Боман продолжаете работать над поисками Саландер. Это приоритетная задача.

— А я что должен делать? — спросил Йеркер Хольмберг.

— Сосредоточься на адвокате Бьюрмане. Еще раз обследуй его квартиру. Поищи, не пропустили ли мы чего. Есть вопросы?

Вопросов ни у кого не было.

— О’кей. Мы придержим информацию о том, что нашли Мириам By. Возможно, у нее есть еще что рассказать, и я не хочу, чтобы на нее сразу накинулись СМИ.

Прокурор Экстрём принял решение, что группа будет работать по плану, предложенному инспектором Бублански.

— Ну, — сказал Никлас Эрикссон, глядя на Соню Мудиг, — полиция — это ты, так что тебе решать, что мы будем делать.

Они остановились в коридоре перед конференц-залом.

— Я думаю, что нам нужно еще раз встретиться с Микаэлем Блумквистом. Но сперва мне надо кое о чем поговорить с инспектором Бублански. Сегодня среда и уже середина дня, в субботу и в воскресенье я не работаю. Это значит, что мы приступим не раньше понедельника. Используй выходные для того, чтобы подумать над материалом.

Они распрощались, Соня Мудиг вошла в кабинет инспектора Бублански, который как раз прощался с прокурором Экстрёмом.

— Я зайду на минутку?

— Садись.

— Я так разозлилась на Фасте, что уже не помнила себя.

— Он сказал, что ты на него набросилась. Я понял, что у вас что-то случилось. Поэтому я и пришел извиняться.

— Он заявил, что я хочу остаться наедине с Мириам By, потому что она меня возбуждает.

— Думаю, что я этого не слышал. Но это квалифицируется как сексуальные домогательства. Ты будешь подавать заявление?

— Он уже получил от меня по носу, этого достаточно.

— О’кей. Я считаю, что он тебя спровоцировал.

— Еще как!

— У Ханса Фасте проблемы с сильными женщинами.

— Я это заметила.

— А ты сильная женщина и очень хороший полицейский.

— Спасибо!

— Но я буду благодарен тебе, если ты не будешь драться с сотрудниками.

— Этого больше не повторится. Сегодня я не успела сходить в «Миллениум» осмотреть письменный стол Дага Свенссона.

— С этим мы и так уже опоздали. Иди домой и отдохни немножко, мы займемся этим в понедельник со свежими силами.