— В январе две тысячи третьего года ты впервые побывал у Инесс Хаммуярви в ее квартире в Норсборге. Ей тогда только что исполнилось шестнадцать лет. Зачем ты к ней приходил?

Пер-Оке Сандстрём не знал, что ответить. Он даже не мог объяснить, как это началось и почему он… Лисбет подняла руку с электрошокером.

— Я… Я не знаю. Я хотел ее. Она была такая красивая.

— Красивая?

— Да. Красивая.

— И ты решил, что имеешь право трахать ее, привязав к постели.

— Она сама согласилась. Клянусь, что это так. Она была согласна.

— Ты ей заплатил?

Пер-Оке Сандстрём прикусил язык.

— Нет.

— Почему? Она же была шлюха. Шлюхам обыкновенно платят деньги.

— Она… ее… Я получил ее в подарок.

— В подарок? — спросила Лисбет Саландер. В ее голосе внезапно появились грозные нотки.

— Мне предложили ее в уплату за услугу, которую я оказал другому лицу.

— Пер-Оке, — терпеливо начала Лисбет Саландер, — ты же не хочешь увильнуть от ответа на этот вопрос?

— Я отвечу! Я отвечу на все вопросы, какие ты мне задашь. Я не буду лгать.

— Хорошо. Так какая же услуга и что за лицо?

— Я провез в Швецию анаболические стероиды. Я поехал на машине в Эстонию, чтобы сделать репортаж. Со мной ехал человек, которого звали Харри Ранта. Только он не в машине.

— Как ты познакомился с Харри Рантой?

— Я знал его много лет. Еще с восьмидесятых годов. Он просто приятель. Мы с ним вместе ходили в пивную.

— И этот Харри Ранта предложил тебе Инесс Хаммуярви… в качестве подарка?

— Да… Нет, это было уже потом, в Стокгольме. Это сделал его брат Атхо Ранта.

— Ты хочешь сказать, что Атхо Ранта просто так, ни с того ни с сего, постучал в твою дверь и спросил, не хочешь ли ты съездить в Норсборг и потрахаться с Инесс?

— Нет… Я был в… У нас была вечеринка в… Черт! Не могу вспомнить, где это было!

Его вдруг затрясло как в ознобе, и он почувствовал, что у него подкашиваются коленки. Ему пришлось сделать усилие, чтобы устоять на ногах.

— Отвечай спокойно и обдуманно, — сказала Лисбет Саландер. — Я не повешу тебя за то, что ты не сразу можешь собраться с мыслями. Но как только я замечу, что ты увиливаешь, я нажму на кнопку.

Она приподняла брови, и на лице у нее появилось ангельское выражение. Настолько ангельское, насколько оно может быть при такой гротескной маске.

Пер-Оке Сандстрём кивнул. В горле у него стоял ком. Во рту пересохло от жажды, и он чувствовал, как натянулась на шее веревка.

— Где ты напивался, не имеет значения. Но как случилось, что Атхо Ранта вдруг предложил тебе Инесс?

— Мы с ними разговорились о… мы… я сказал, что мне хочется… — Тут Пер-Оке заплакал.

— Ты сказал, что тебе хочется получить одну из его шлюх.

Он кивнул.

— Я был пьян. Он сказал, что ее надо… ее надо…

— Что надо?

— Атхо сказал, что ее надо наказать. Она стала кочевряжиться. Она не желала делать того, чего он хотел. И он предложил мне, чтобы я… Я же был пьян и сам не знал, что делаю. Я же не хотел… Прости меня!

Она фыркнула:

— Не у меня надо просить прощения. Итак, ты предложил Атхо свою помощь, чтобы ее наказать, и вы отправились к ней.

— Это было не так.

— Расскажи, как было. Почему ты поехал с Атхо на квартиру к Инесс?

Ее рука поигрывала лежащим на коленях электрошокером. Он снова затрясся.

— Я поехал на квартиру к Инесс, потому что я ее хотел. Она же была продажная. Инесс жила у одной приятельницы Харри Ранты. Не помню, как ее звали. Атхо привязал Инесс к кровати, и я… я занимался с ней сексом. Атхо смотрел.

— Нет, ты не сексом с ней занимался. Ты ее насиловал.

Он не ответил.

— Что скажешь?

Он кивнул.

— Что сказала Инесс?

— Ничего.

— Она возражала?

Он помотал головой.

— Так значит, ей показалось приятным, что пятидесятилетняя сволочь привязывает ее к кровати и трахает.

— Она была пьяная. Ей было все равно.

Лисбет безнадежно вздохнула.

— О’кей. И с тех пор ты продолжал ее навещать.

— Она была такая… Она хотела меня.

— Чушь собачья!

Он посмотрел на Лисбет с выражением отчаяния. Затем кивнул.

— Я… Я ее изнасиловал. Харри и Атхо дали согласие. Они хотели, чтобы она… чтобы ее обломали.