Элейн держалась бесподобно. Она не опускала глаз, шагала с высоко поднятой головой. Если она и слышала чьи-то слова, то не подавала виду. Если ей и было больно, то она скрывала это от меня. Чем больше я наблюдал за ней, тем сильнее она мне нравилась.

Я пытался объяснить Мардж, что я делаю, но она не желала меня слушать. Даже Джини смотрела на меня косо. Они обе словно не замечали моего присутствия. Даже отец не поверил мне.

Газеты донесли новость до всех людей, кроме того человека, которому она предназначалась. Каждое утро мы задавали друг другу один вопрос — есть ли вести от Мэтта Брэйди? И каждое утро ответ был одинаков — нет.

Но в среду, позвонив утром Элейн, я понял, что лед тронулся.

— Мне звонила тетя Нора, — сказала она.

— Кто это? — спросил я.

— Жена дяди Мэтта, — удивленно пояснила Элейн.

— Я не знал, что он женат. Никогда не слышал о ней.

— Тетя Нора — инвалид, — сообщила Элейн. — Она уже более сорока лет провела в инвалидном кресле. Она почти никогда не покидает дома.

— Что с ней?

— Через год после их свадьбы ее ноги и бедра были раздроблены во время автокатастрофы, — ответила Элейн. — Дядя Мэтт управлял новым «Штутцем», и автомобиль перевернулся. Его самого выбросило далеко от машины, а тетю автомобиль придавил. Он так и не простил себе этого.

— Рад слышать, что он способен испытывать человеческие чувства, — произнес я жестким тоном. — Я уже потерял надежду на это.

— Бред, не будь злым, — с укором попросила она. — Это страшная история. Тетя Нора была тогда молодой девушкой. Кажется, ей едва исполнилось девятнадцать.

Помолчав, я спросил:

— Что ей было надо?

— Она пригласила меня к ним в гости, — ответила Элейн. — Ее беспокоит то, что пишут в газетах.

— А дядя Мэтт что-нибудь сказал?

— По ее словам, он сильно рассержен. За завтраком он лишь сказал, что один раз уже предупредил меня. Поэтому она и решила позвонить мне.

— Хорошо. Не ходи туда. Пусть он еще побеснуется.

Она заколебалась.

— Бред, ты уверен, что мы поступаем правильно? Что это поможет нам?

— Не знаю. Я уже сказал тебе, что действую наудачу. Я пытаюсь вывести его из себя и заставить совершить ошибку.

— О'кей, Бред. Я позвоню тете Hope и скажу, что не могу прийти.

— Мы встречаемся за ленчем, — напомнил я.

— Да, — отозвалась она. — Ты не устал от этого спектакля?

— Кто играет? — насмешливо спросил я.

— Я же сказала — это кончено, — тихо промолвила она. — Мы же обо всем договорились, помнишь?

— Я знаю только одно — я по-прежнему с тобой. Когда мы вместе, ничто не имеет значения. Ни бизнес, ни деньги, ни Мэтт Брэйди.

— Ничто, Бред? А твоя семья?

Я закрыл глаза. Растерянно помолчал.

— Не отвечай. Бред, — быстро вставила она. — Это нечестно с моей стороны.

Трубка смолкла. Я медленно опустил ее. Элейн не хотела, чтобы я ответил. Боялась ли она моего ответа? Раздался сигнал селектора. Я нажал клавишу.

— К вам пришел мистер Роберт М. Леви, — доложила Микки.

Я почти потерял надежду увидеть его. Мне следовало понять, что такая женщина, как миссис Леви, сумеет добиться своего. Я помнил, какое выражение было на ее лице, когда она проезжала мимо меня.

— Пригласите его ко мне, — сказал я и повернулся лицом к двери.

Если бы секретарша не назвала его фамилии, я бы никогда не узнал в человеке, вошедшем в кабинет, того парня из Уоппингер-Фолс. На нем был темно-серый костюм, белая рубашка и бордовый галстук. На загорелом лице, возле уголков карих глаз, виднелись маленькие морщинки. Я поднялся с кресла.

На губах Роберта М. Леви появилась приветливая улыбка.

— Я хотел приехать в понедельник, — сообщил он. — Но все мои старые костюмы оказались мне велики, пришлось просить портного ушить их.

— Это вложение средств может никогда не окупиться, — заметил я.

Он медленно обвел взглядом кабинет и наконец снова посмотрел на меня. Вытащил сигарету и закурил.

— Я решил рискнуть, — сказал Леви. — Если ваше предложение еще в силе.

Этот бывший юрист нравился мне. Он был умен и смел. Форма рта и подбородка Леви говорила о его честности, порядочности. Такой человек не нанесет удар в спину. Я протянул ему руку.

— Добро пожаловать в город, фермер, — сказал я.

Улыбнувшись, он пожал мою руку.

— Наверно, это безумие, — отозвался он, имитируя речь провинциала. — Вы здесь неплохо устроились.

Его пожатие было крепким. Когда наши руки соприкоснулись, я почувствовал, что мы станем друзьями. И он, по-моему, почувствовал то же самое.

— Где тут можно повесить шляпу?

Теперь пришел мой черед удивить его. Я нажал клавишу. Из динамика донесся голос Микки.

— Да, шеф?

— Все готово? — спросил я.