Не вбежали – влетели в подземелье сталкеры, подгоняемые сзади криками голодных хищников. Богус, отступающий последним, развернулся и занял боевую позицию. В узком лазе стало вдруг темнее. Охотник оглянулся и увидел, что почти весь проход перегородило тело ухвата. Тут же рявкнул автомат, и от звуков выстрелов Аркан едва не оглох. Пули швырнули тварь на влажный пол штольни, и низкие своды огласил предсмертный крик.

– Скорее, братья! – донеслось спереди. Незнакомец уводил их глубже под землю, следуя одному ему известными ходами. На расспросы времени не оставалось. У входа в штольню снова замельтешили тени, но хищники на этот раз вели себя предусмотрительнее, не отваживаясь соваться внутрь. А затем туннель вильнул влево, и угроза осталась за поворотом.

Наконец, командир, бежавший позади всех, торопливо вытащил из кармана разгрузки налобный фонарь и нацепил поверх противогаза. Тихий щелчок, и безмятежно дремавшая тьма дрогнула, заколыхалась. Словно море, убаюканное штилем и тронутое свежим ветром, она пробуждалась от долгого сна. Резво доставили фонари и охотник с Лукичом. Лучи света лизнули влажные стены туннеля, оттесняя темноту. Темный в разводах низкий потолок, сырые стены в какой-то слизи и черные провалы расходящихся в разные стороны коридоров. Мрачное место. Незнакомец снова поторопил их, и, прихрамывая, поспешил вперед.

Своды штольни здесь были ниже – потолок слегка просел под тяжестью грунта. Под ногами хлюпало; жалобно пискнув, метнулась в сторону небольшая крыса. Сзади долетел обиженный вой хищников, упустивших добычу. Все-таки ухваты не рискнули преследовать беглецов под землей.

В узкой сырой штольне получалось двигаться только гуськом. Аркан, теперь шедший вторым следом за Лукичом, с интересом поглядывал на незнакомца, топающего впереди. Человек вел их известным одному ему маршрутом. В этих подземельях Аркану бывать не доводилось. Темный лаз, освещаемый лишь слабыми лучами фонариков, уводил их в глубь холма под Печерский монастырь. Плясали и дергались тени на влажных стенах, гулкое эхо, рождаемое шагами сталкеров, разносилось по туннелю. Несколько раз коридоры штольни ветвились, но их проводник уверенно сворачивал в нужное ответвление.

– Эй, брат, далеко еще? – донесся сзади зычный голос Богуса.

– Братья, потерпите еще немного, – ответил незнакомец чистым высоким голосом. Наконец, идущий первым Егор остановился, и Аркан тоже. Туннель упирался в массивную деревянную дверь, которая давно разбухла и перекосилась, петли практически полностью сгнили, полотно бороздили глубокие трещины. По влажной поверхности ползали какие-то мелкие букашки. Дверь оказалась чуть приоткрыта, так что в щель мог протиснуться человек.

– Ну вот, почти дома, – тяжело выдохнул незнакомец и прислонился к стене, закрыв глаза. Было заметно, что бег по туннелям здорово утомил его.

Наконец-то охотник смог как следует разглядеть монаха – а это, несомненно, был именно монах. Узкое лицо, окаймленное густой бородой, крупный нос с горбинкой, короткие темные волосы с проседью. Возраст определить было сложнее, но никак не младше Аркана, а то и старше его. Худое тело скрывала черная ряса, схваченная на пояснице ремнем. И никакой химзащиты, кроме старого респиратора. Морщины, исполосовавшие лицо монаха, дернулись, и человек открыл глаза.

– Отец, спасибо, – отблагодарил Богус незнакомца привычным тоном, будто делал тому одолжение. – Тебя как звать-то?

– Брат Александр, – тихо ответил монах и посмотрел на сталкеров. – А вы откуда, братья?

– Из метро, – коротко отрапортовал Богус, положив крепкую ладонь человеку на плечо. – Идти-то сможешь? Ты откуда вообще здесь?

– Живу я тут, – сказал монах, разглядывая отряд.

– В штольнях? – удивился командир, не сводя взгляда с незнакомца.

– В кельях. Там, под монастырем, – монах поднял руку и ткнул пальцем в темноту за дверью.

– И сколько вас там таких? – недоверчиво спросил Богус.

– Больше никого нет, один я остался. С самого Судного дня живу здесь. Остальные братья уже давно умерли.

– Никогда не слышал, чтобы под монастырем кто-то жил, – подал голос Лукич из-за спины командира. – И как же ты тут, брат Александр, без еды, без воды, без химзащиты?

– Тяну кое-как, – отозвался монах, глядя на сталкеров. – Там в туннеле родничок есть, вода чистая. Из запасов старых еще кое-что осталось. А наверх я и не суюсь почти.

– Чудеса! – покачал головой командир, внимательно разглядывая монаха. – Ну, брат Александр, если бы не ты – разорвали б нас ухваты. Спасибо! Веди, что ли, в свои кельи.

Монах склонил голову и шагнул за дверь. Широкоплечий Богус оценивающе осмотрел проход и навалился плечом на вставшую на пути преграду. Застонали петли, ухнуло гнилое дерево, и дверь нехотя поддалась. Командир шагнул и выставил руку с фонариком перед собой. Бледный луч воровато скользнул вперед, осветив фигуру монаха и небольшой коридор. Стены тут были суше, пол чище. Богус пошел за братом Александром, остальные двинулись следом. Метров через тридцать лаз расширялся и вливался в просторную пещеру. Аркадий оглядел прибежище монаха – убогая подземная комната десять на десять метров, с нишами в земляных стенах. В некоторых углублениях были настелены дощатые нары. В центре пещеры торчал мощный деревянный столб, на котором покоились бревна перекрытия. Кое-где между старыми досками в потолке пробивались корни деревьев. Охотник приметил несколько выемок в стенах, где ютились крохотные лампадки. Вот и все убранство монашеской кельи.