— Посадка совершена.

Снова скрылся внутри, дожидаясь, пока командующий покинет свой отсек. Снаружи уже суетилась портовая команда — бегали дроиды обслуживания, напоминающие больших неуклюжих муравьёв–переростков, заправляющие баки челнока топливом и расходниками, подкатил трап. Пахнуло горячим воздухом, напоенным пряным запахом, и Зван поднялся, наконец, с кресла. Ничто человеческое ему не было чуждо, и после недели висения на орбите герцог, наконец, полюбопытствовать, что же такое они грабят. Спустился по широкой лестнице, рефлекторно, едва сдержав улыбку, попробовал ногой на прочность плиты. Наконец стал обеими ногами. Сила тяжести была гораздо меньше, чем на Метрополии. Затем пошагал к ближайшему строению, судя по всему — передвижному диспетчерскому пункту, что выдавала суета роботов вокруг него. Выслушав отчёт старшего оккупационной наземной команды, едва сдержал недовольство — судя по всему, первоначальные сроки эвакуации и грабежа летели во Тьму. Минимум на тридцать процентов от запланированного. Впрочем, все делали, что могли, и даже больше — сами работали по двадцать часов в сутки, это люди. Привлекали к работам и местных, и бывших рабов, но ужасающая неквалифицированность местного персонала, нехватка специалистов. Всё это сказывалось на темпах работ. Впрочем, прилёта защитников Флот не боялся. Достойных соперников ему в обозримой Галактике не было. Просто герцог привык всё делать быстро и качественно. Нет, он конечно делал учёт на непредвиденные обстоятельства, но что задержка будет из-за тупости аборигенов — никак не ожидал. Становилось непонятно — как безграмотные чернокожие умудрялись удерживаться в одной из высших строчек рангов государств при практически полной безграмотности абсолютного большинства населения? Загадка. Как и вторая — само их существование столько времени. Не как народ и как раса, а как именно государство…

… — В чём проблема?

Солдаты, сгрудившиеся в круг вокруг чего-то, торопливо расступились, открывая нетипичную картину. Зван с удивлением увидел молодого белого человека, по виду — раба. Точнее — бывшего раба, тянущего за собой тоненькую негритянку из местных с тряпичным свёртком за спиной. Кто-то из бойцов, окруживших странную пару, шагнул вперёд:

— Разрешите доложить, милорд?

Герцог кивнул в знак согласия. Сержант Кошкин, как гласила надпись на груди, отдал честь, грохнув кулаком по плечу и зачастил:

— Отказывается без неё улетать, милорд. А ваш приказ чёток — чёрных не брать, оставлять здесь.

— Хм.

Зван удивлённо взглянул на отказника. А тот, видимо поняв, что речь идёт о них, как-то подобрался, прикрывая собой аборигенку. Герцог совсем уже было решил применить силу, но тут свёрток на спине чернокожей вдруг захныкал, и та, совсем молоденькая девушка, даже, наверное, девочка, вдруг сдёрнула тряпки со спины, торопливо развернула их, извлекая на свет довольно светлого младенца, затем торопливо поддёрнула широкую блузку, наброшенную сверху тела, сунув под неё малыша. Спустя пару секунд в изумлённой тишине послышалось довольное чмоканье и кряхтенье. Кто-то из солдат вдруг скинул со спины боевой ранец, слегка нажав на плечи, усадил кормящую мать на импровизированный стул. Другой боец — выудил откуда то громадный зонтик, раскрыл, прикрывая её от палящего солнца. Зван не возражал против столь вопиющего нарушения дисциплины и субординации, отношение к матерям у русских всегда было подобно отношению к святым у верующих. Он повернулся к молодому человеку, с затаённой нежностью в глазах, застывшего возле негритянки.

— Эй, парень, это твой?

Показал подбородком на испуганно вскинувшую голову при звуках знакомой, похоже, речи, молодую женщину. Бывший раб обречённо кивнул в знак согласия.

— Мой, господин офицер.

Зван вздохнул, похоже, ему придётся нарушить собственный приказ и… А, Тьма! В конце концов, Пушкин тоже был негром. А его потомки — белыми. Задавят гены. Свет с ним. Пусть…

— Не хочешь её бросать, парень?

Теперь вздохнул тот:

— Люблю я её, господин офицер. И она меня тоже. Да сами видите…

Дотронулся рукой до шеи, где на загорелой коже явственно выделялась полоса белой нетронутой кожи от рабского ошейника. Добавил:

— А она — свободная. И моя хозяйка… Она, по их меркам, уродина, господин офицер. Никто на неё даже смотреть не хотел. Вот и купила меня на рынке. Выходила, я больной был, и…

Герцог кивнул — что верно, то верно: негры обожали толстых, упитанных матрон в стиле Рубенса. Их идеал красоты — два центнера сала и иссиня–чёрная шкура. Чем темнее — тем красивее. Так что эта худенькая девчушка вряд ли кому из аборигенов приглянулась бы… Обернулся к бойцам, задумчиво смотревшим на такую необычную для войны картину и такую житейскую, распорядился:

— Пусть забирает своё семейство. Такое надо уважать. Только определите их отдельно от всех. Идиотов везде хватает. А, Тьма! Отставить определять! Отведите их на мой челнок, сержант!

— Слушаюсь, милорд!

Сержант вновь отмахнул честь…

…Челнок стартовал. Зван задумчиво смотрел в пляшущее за окном пламя, время от времени косясь на сидящих в переднем ряду двоих, точнее, троих пассажиров. Светлая, натурального блондина. Редкие для негритянок, прямые без всякой химии смоляные волосы его подруги. Цвет кожи у той, кстати, тоже довольно светлый, скорее цвета кофе с молоком. Значит, она тоже не чистокровная. Экспресс–анализ показал, что хребургеры она никогда не ела. Впрочем, выяснилось, что они позволялись только мужчинам. Хоть человечиной не баловалась. Зван уже начинал сожалеть о проявленной доброте, когда пискнул коротко наручный коммуникатор, сообщая о срочном вызове. Ответил, включив голо. Вспыхнуло изображение офицера связи флагмана. Тот отдал честь:

— Только что сообщили из охранения — в сторону Большой Зимбабве проследовал дипломатический корабль Содружества. На борту полномочный представитель, который должен провести переговоры.

Герцог кивнул:

— Принято. Благодарю.

Лейтенант отдал честь, отключился. Подумав, герцог включил линию и отдал распоряжение:

— По прибытию дипломата подвесьте его калошу на стационарную орбиту, только подальше от нас. Будет спрашивать — скажите, что я пока занят.

— И как долго вы будете заняты, милорд?

Зван хмыкнул:

— Думаю, пока последний транспорт не покинет последнюю систему Большого Зимбабве.

Из коммуникатора донёсся короткий смешок, затем ответ:

— Принято, господин командующий…

По прибытию на флагман, герцог распорядился отправить прихваченную с сбой семью бывшего раба и метисов к бывшим жителям Данмарка, а сам вернулся в апартаменты. Впечатления от поездки на планету надо было вначале осмыслить, затем разложить по полочкам увиденное и сделать выводы. Впрочем, ничего нового он для себя не открыл — донесения исполнителей были всеобъемлюще чётки и достоверны. Единственное, что напрягало — посольство Содружества. Впрочем, не особо. Один корабль, не слишком большой, по классификации Империи не дотягивал даже до фрегата своей километровой длиной. Хотя по понятиям местных это был едва ли не суперлинкор. Местные властители явно пытались произвести впечатление на пришельцев. И произвели. Только совсем не то, на которое рассчитывали…