Поначалу все списали на временные технические неполадки, но когда молчание продлилось больше недели, на родине забили тревогу. Наше правительство попросило всех членов ассамблеи оказать помощь в поиске Сендора. Но, несмотря на все усилия, прошел целый месяц, а его так и не нашли. Как единственный его брат, я поклялся честью нашего рода узнать правду о нем, а если Создатель будет благосклонен, то и вернуть его самого на нашу родину. Уже две недели я веду поиски, но нашел только слабый сигнал маячка с его корабля. Он исходил из места, куда сейчас собирался сесть мой корабль.

Планета стала резко увеличиваться в размерах, я начал снижение. Судя по всему, сигнал шел именно с южной части планеты, поскольку мой корабль направился в сторону ледяной шапки. Благодаря объемному виду из кабины, мне показалось, что я сам нырнул в атмосферу планеты, словно хаотично блуждающий по космосу метеор, растворившись в ее облаках. Преодолев слой атмосферы всего за несколько секунд, благодаря антигравитационным двигателям, придуманным нашей расой, полностью избежав трения об атмосферу, моя сфера плавно опустилась на поверхность планеты. Как только корабль выключил двигатели, панорама объемного вида тут же исчезла, корпус моего судна снова сделался непрозрачным. Источник сигнала с корабля моего брата оказался теперь совсем рядом со мной.

Перед тем, как выйти наружу, я еще раз прикоснулся к прозрачному шару управления и начал проверку состояния окружающей среды за бортом. Перед моими глазами заплясали зигзаги графиков и диаграмм, отражающих состояние за бортом. Из информации я понял, что температура в этой части планеты намного холодней, чем на экваторе, где я находился перед этим. Воздух свежее, это обуславливалось большим наличием кислорода в этом секторе планеты. Если судить по объединенной системе показателей галактической ассамблеи, то температура за бортом равнялась минус десяти градусам по Цельсию. Да уж, что ни говори, холодно. Не то, чтобы наша раса уязвима к холоду, мы также воспринимаем его, как и большинство других рас мирового сообщества, но в этот раз я оказался не подготовлен к нему. Я никак не рассчитывал на то, что мне придется оказаться в таких условиях, поэтому не удосужился обзавестись теплой одеждой. На мне сейчас была пурпурная одежда, состоящая из длинной куртки, штанов, рубахи и туфель. Этот цвет являлся национальным символом моей расы. Он показывает нашу духовную и физическую чистоту и совершенство. Все лирийцы гордо ходят в пурпуре, подчеркивая тем самым свою принадлежность к нашему народу. В этот раз я пожалел о том, что не взял с собой что-то более теплое и менее символическое. Еще я понял, что источник сигнала находится в сотне метров к югу от места посадки.

Я встал с кресла и подошел к сплошной на первый взгляд, металлической стене. Она перестала быть таковой, стоило мне только прикоснуться. Корабли нашей расы являлись вожделенным объектом для преступных сообществ ассамблеи, оставаясь недостижимой мечтой. Ни один даже самый матерый взломщик кодов не мог справиться с технологией нашей расы. Такая защита стала возможной только потому, что корабли лирийцев всегда настроены на генетический код своих владельцев. Все двери и системы открывались и работали только после физического контакта с хозяином. А для воров корабль вроде моего, оставался лишь монолитной сферой без окон, дверей и других конструктивно выделенных особенностей.

Стена после моего прикосновения обратилась в дверь, которая плавно отъехала в сторону, выпуская меня в мир южной части пятой планеты системы Дакоба. Стоя в корабле, на расстоянии трех метров от поверхности я несколько мгновений любовался видом. По сравнению с экваториальной частью планеты, где простиралась степь, пейзаж изменился, но не очень. Он, по сути, являлся зеркальным его отражением. Место степи заняла тундра. Насквозь промерзшая земля, поросшая редкой жесткой травой, уходила к горизонту, на котором царапали небо исполинские горы. Ледяная шапка южного полюса из-за отсутствия океанов на планете начиналась прямо с поверхности. В воздухе порхал легкий снежок.

Я спрыгнул на землю. Дверь за мной тот час закрылась, и корабль снова превратился в монолитную серебристую сферу. По показаниям бортового компьютера моего корабля сигнал шел из точки находящейся в ста метрах к югу от места приземления. Обойдя свой корабль, я осмотрел территорию посадки. Как и во всех случаях применения антигравитационных двигателей, не было никаких последствий для экологии планеты, опаленной земли, вмятин или кратеров, просто примятая травка, на которой стояла моя сфера. Полная безопасность для природы это еще один плюс наших технологий. Когда я уберусь отсюда, никто и никогда не сможет узнать о моем присутствии. Это мысль почему-то меня развеселила. Я ни от кого не скрывался, за мою голову не назначали награду, просто не любил, когда кто-либо вмешивался в мои дела. Мой брат исчез при загадочных обстоятельствах, до этого он облетел некоторые районы дальнего космоса, поэтому сохранялась вероятность, что искать его мог не я один.

Оставшись довольным увиденным, я направился к предполагаемому месту нахождения маячка с корабля Сендора. Земля промерзла насквозь, чувствовалось, что под ней лед. При дыхании изо рта шел пар, а мои туфли на тонкой подошве не выдерживали таких условий, и ноги у меня начали замерзать. Не смотря на это оказалось приятно ходить по миру, в котором раньше никогда не ступала нога лирийца. Вероятно тот же дух искателя приключений находился и в моем брате, только развился в гораздо большей степени.

Немного пройдясь на юг, я увидел то, что могло вселить в меня радость, но породило лишь волнение. Впереди зияла небольшая воронка, такой мини кратер на ровной поверхности. Около двух метров в диаметре, глубиной едва ли в половину. Хоть я пока не видел, что находилось на ее дне, но уже догадывался. Приблизившись к воронке и осмотрев ее содержимое, я увидел то, что и ожидал. Небольшой, размером с мою ладонь конусообразный предмет черного цвета. Именно он испускал тот сигнал, который и привел меня в пустынный мир.