— Ари, — в низком голосе послышалось замешательство. — Ариэлла, простите, я действительно не хотел напугать вас.

Я слышала и не слышала одновременно, чувствуя, что сползаю вниз, не в силах удержаться на ослабевших ногах и не имея возможности забыть, как тело мертвого моряка уволакивают с деликатностью мусорщиков, тянущих мешок с отбросами… а лорд оттон Грэйд раздраженно стирает кровь, чужую кровь со своих рук…

— Тихо-тихо, все хорошо, Ари, — услышала я чей-то голос и не сразу осознала, где я.

Все покачивалось, ветер играл с моими волосами, слышалось, как плещутся волны.

— Вам уже лучше? — поинтересовался лорд оттон Грэйд, и я с запозданием поняла, что он держит меня на руках. — Сколько же с вами мороки, леди, — произнес он.

Медленно открыв глаза, увидела белые паруса над нами, затем взглянула на герцога, после на палубу — обнаружила, что лорд оттон Грэйд стоит, удерживая меня на руках. Неудивительно, что для него мой обморок составил некоторую трудность.

— Отпустите, пожалуйста, — слабым голосом попросила я.

— Мороки не в этом смысле, — неожиданно резко произнес лорд. — Мне не трудно держать вас, и я не намерен отпускать до тех пор, пока вам не станет легче.

Содрогнувшись от перспективы, я прошептала:

— Мне легче… отпустите, пожалуйста.

Лорд оттон Грэйд даже не пошевелился.

— Вы бледны и едва ли способны стоять без поддержки, — холодно произнес он. — Приходите в себя, я подожду.

И последний представитель военной династии Грэйд, не удостаивая более меня и взглядом, направил взор вдаль, на теряющийся во мраке горизонт. Я же испуганно смотрела на него и не могла отвести взгляд… даже прикрыть глаза хоть на мгновение было страшно…

— Я единственный темный маг на корабле, — вдруг произнес герцог, — единственный. Помимо меня справиться с определением лича и его уничтожением не способен никто. Это не призрак, не нежить и не иная форма потусторонней жизни, леди оттон Грэйд, это лич — магически одаренная, злобная, не ощущающая боли сущность, сохранившая все воспоминания и знания погибшего мага. Следовательно, он способен обмануть практически любого мага, кроме темного, то есть некроманта. И я не понимаю, почему сейчас вынужден оправдываться перед вами, леди Ариэлла!

Вздрагивая, я молча выслушала весь монолог и лишь после выдохнула:

— Я не просила оправдываться…

— Вы — испугались! — прорычал герцог, впиваясь в меня взглядом. — Меня.

— Я, — глаза закрылись сами, не желая взирать на его жестокое лицо, и слова вдруг полились сами, — я никогда не видела столько крови… И они волокли мертвого матроса как грязь, как мусор… и кровь… а ваши руки, они…

Тяжелый вздох прервал мою сбивчивую речь. И едва я умолкла, с трудом сдерживая рвущиеся слезы, лорд оттон Грэйд вдруг прижал крепче, так сильно, что я уткнулась мокрым лицом в его рубашку и произнес:

— Прости, я не подумал. — Я замерла, а лорд так же тихо, не скрывая сожаления, произнес: — Я зачерствел, Ари. И под гнетом минувших лет как-то позабылась моя первая реакция на смерть и на захоронение мертвых, на мой юный взгляд излишне бесцеремонное. Прости, маленькая.

Герцог осторожно отпустил меня, но почти сразу обнял, прижимая к своей груди и не позволяя отстраниться, я же окаменела.

— Что же мне с тобой делать? — Его теплые руки начали осторожно гладить по спине. — Видишь ли, Ари, — сжал, вновь прижимая к себе так сильно, — смерть, похороны, церемонии — все это наполнено смыслом в кругу родных и близких, а на войне тело — лишь мясо, непригодное к еде и скоропортящееся. Это мясо, маленькая, это даже не тело.

Меня охватил ужас, охватил настолько, что следующий вдох я не смогла сделать.

Лорд оттон Грэйд чуть отстранил от себя, заглянул в мои глаза и задумчиво произнес:

— Совсем напугал.

Вздрогнув, я попыталась отойти подальше от него, от этого чудовищного сравнения, от…

— Как с тобой сложно. — Герцог тяжело вздохнул. — Леди Грэйд, это всего лишь смерть, а мертвые отвратительны, и нести их на руках то еще удовольствие, скажу я вам.

Я отшатнулась, в ужасе глядя на самое бесчувственное чудовище, что мне довелось видеть. Но промолчать было выше моих сил:

— Лорд оттон Грэйд, я понимаю, что извлечение этой потусторонней сущности являлось необходимостью, я признаю, что моя реакция…

— Увидев впервые захоронения под Энейской крепостью, я ринулся защищать тела павших, ввязался в драку и разбил нос вышестоящему офицеру. Весьма неосмотрительный поступок, и мне пришлось дорого за него заплатить. Припоминаю, мне тоже было шестнадцать, и я, как и вы, на тот момент был наивным и чувствительным. Так что я понимаю вашу реакцию, Ариэлла. Не стоит оправдываться. В любом случае я, если быть откровенным, не желаю разрушать ваши… иллюзии.