Белый единорог приблизился. Медленно, очень медленно положил голову ей на лоно. Возбуждение было столь сильным, что Цири охнула.

Я вырос, — прозвучало у нее в голове. — Вырос, Звездоокая. Тогда, в пустыне, я не знал, как мне следует себя вести. Теперь уже знаю.

— Конек? — ахнула она, все еще болтаясь на двух колющих ее рогах.

Меня зовут Иуарраквакс. Ты помнишь меня, Звездоокая? Помнишь, как лечила меня? Спасала?

Он отступил, повернулся боком. Она увидела шрам у него на ноге. И узнала. Она помнила.

— Конек! Это ты! Но ведь ты был совсем другой масти!!!

Я вырос.

В голове неожиданная путаница, шепоты, голоса, крики, ржание. Рога отошли назад. Она увидела, что второй единорог, тот, что стоял у нее за спиной, синий в яблоках.

Старшие учатся тебе, Звездоокая. Они учатся тебе через меня. Еще немного, и они смогут разговаривать с тобой. Сами скажут, чего от тебя хотят.

Какофония в голове Цири взорвалась диким гомоном. И почти тут же смягчилась, поплыла потоком понятий и ясных мыслей.

Мы хотим помочь тебе убежать, Звездоокая.

Она молчала, хотя сердце забилось сильнее.

Где сумасшедшая радость? Где благодарность?

— А чего ради, — дерзко бросила она, — откуда такое желание помогать мне? Так уж сильно вы меня любите?

Мы вообще тебя не любим. Но это не твой мир. Это не место для тебя. Ты не можешь здесь оставаться. Мы не хотим, чтобы ты осталась.

Она стиснула зубы. Хоть и была возбуждена перспективой, помотала головой. Конек — Иуарраквакс — застриг ушами, начал грести землю копытами, глянул на нее черным глазом. Рыжий единорог топнул так, что земля под ней задрожала, грозно закрутил рогом. Гневно фыркнул. И Цири поняла.

Ты нам не доверяешь.

— Не доверяю, — тихо проговорила она. — Здесь каждый играет в какую-то свою игру, а меня, несведущую, пытается использовать. Почему я должна верить именно вам? Между вами и эльфами, это видно сразу, нет дружбы, я сама видела там, в степи, как дело чуть не дошло до драки. Я вполне могу думать, что вы хотите мною воспользоваться для того, чтобы насолить эльфам. Они мне тоже не очень-то нравятся, как бы там ни было, они заперли меня здесь и принуждают делать то, чего я вовсе не хочу. Но использовать себя я не позволю.

Рыжий тряхнул головой, его рог снова проделал опасное движение. Синий заржал. В голове у Цири загудело как в колодце, а проявившаяся мысль была нехорошей.

— Ага! — крикнула она. — Вы такие же, как и они! Или подчинение и послушание, или смерть! Я не боюсь! А использовать себя не дам!

Она опять ощутила сумятицу и хаос. Прошло немного времени, прежде чем из хаоса проявилась позволяющая себя прочесть мысль.

Это прекрасно, Звездоокая, что ты не любишь, когда тебя используют. Нам именно это и нужно. Именно это мы хотим обеспечить тебе. Себе. И всему миру. Всем мирам.

— Не понимаю.

Ты — грозное оружие. Нельзя допустить, чтобы это оружие попало в руки Короля Ольх, Лиса и Ястреба.

— Кого-кого? — прошептала она. — Ах… — «Лис, crevan, это Аваллак’х. А кто из них Ястреб — это я знаю слишком хорошо!»

Король Ольх стар. Но Лис и Ястреб не могут обрести власть над Ard Gaeth, Вратами Миров. Однажды они уже ее получили. Однажды они уже ее утратили. Теперь не могут ничего, только плутать, блуждать среди миров маленькими шажками, одни, бессильные, как призраки. Лис — до Тир на Беа Араинна, Ястреб и его Всадники — до Спирали. Дальше не могут, нет сил. Поэтому они мечтают о Ard Gaeth и власти. Мы покажем тебе, каким образом они уже однажды использовали такую власть. Покажем тебе это, Звездоокая, когда ты будешь отсюда уходить.

— Я не могу уйти. Меня связали чарами. Барьер. Geas Garadh.

Тебя нельзя удержать. Ты — Владычица Миров.

— Ну да! У меня нет никакого стихийного магического дара, я не властвую ни над чем. А от Силы я отказалась там, в пустыне, год назад. Конек — свидетель.

В пустыне ты отказалась от фокусничанья. От Силы, которая в крови, отказаться невозможно. Она по-прежнему с тобой. Мы научим тебя, как ею воспользоваться.

— А случайно, не в том ли дело, — крикнула она, — что Силу и власть над мирами, которые у меня якобы есть, вы вознамерились заполучить?

Нет, не так. Нам твоя сила ни к чему. Мы обладали ею всегда.

Поверь им, — попросил Иуарраквакс. — Поверь, Звездоокая.

— При одном условии.

Единороги подняли головы, раздули ноздри, казалось, из их глаз посыпались искры. «Они не любят, — подумала Цири, — когда им ставят условия, они не любят даже звучания этого слова. Pest, не знаю, правильно ли я поступаю… Лишь бы только все не окончилось трагично…»

Мы слушаем. Что за условие?