Шрифт:
– Ты отвратителен, – прошептала Мэдди, почувствовав тошноту.
Джек даже не уважал ее, о любви и вовсе говорить не приходилось. Ей хотелось сообщить ему, что она уходит от него, но было страшно. Полиция, поймав насильника, сняла пост у их дверей. Теперь Джек вызывал у нее страх, и она знала, что он это видит.
– Я устал тебя слушать, Мад. Марш в постель. Лежи и жди. Я сообщу тебе о своих намерениях.
Она долго стояла перед ним, вся дрожа. Отказаться лечь с ним в постель? Как бы от этого не стало еще хуже. То, что раньше выглядело просто грубоватой манерой заниматься любовью, все больше превращалось в настоящее насилие. Все началось тогда, когда она вознамерилась разобраться в истории с Джанет Маккатчинс; с тех пор он наказывал ее за неповиновение.
Мэдди молча поднялась наверх и легла, молясь, чтобы Джек ее не тронул. В этот раз ей повезло: улегшись, он отвернулся, не сказав ни слова. Мэдди испытала огромное облегчение.
Глава десятая
На следующий день Мэдди не поехала на работу вместе с Джеком. Он уезжал рано, и она отговорилась тем, что должна перед уходом сделать несколько звонков. Он не стал ничего спрашивать. О прошлом вечере не вспоминали: он не просил прощения, она тоже молчала. Как только Джек ушел, она позвонила Юджинии Флауэрс и договорилась о встрече. Психиатр согласилась принять ее на следующий день. Мэдди тревожилась, как пережить еще один вечер с мужем. Она понимала – надо что-то делать, иначе ей несдобровать. Теперь ему было мало просто ее унижать, называть «нищей белой швалью»: Джек стал прибегать к откровенной жестокости, и Мэдди уже склонялась к мнению, что он испытывает к ней только ненависть и презрение.
Как только она добралась до работы, позвонил Билл.
– Как дела?
– Неважно, – призналась она. – Похвалиться нечем.
– Будет еще хуже, если вы там останетесь, Мэдди. Помните, что говорила доктор Флауэрс?
– Я записалась к ней на прием завтра.
Мэдди рассказала Биллу о нападении. Она знала, что об этой истории напишут газеты и что ей предстоит процедура опознания.
– Господи! Мэдди, он мог вас убить!
– Это была попытка изнасилования. Похоже, Джек все знал, но скрывал от меня. Он считает, что я скудоумная и не могу принимать решения, раз не училась в колледже.
– Тем не менее вы – одна из умнейших женщин, которых я знал, Мэдди! Как вы теперь поступите?
– Не знаю. Мне страшно, – созналась она. – Если я от него уйду, то последствия могут быть самые непредсказуемые.
– А мне страшно, что может произойти, если вы с ним останетесь. Он способен даже на убийство.
– До этого не дойдет. А вот что будет, если я не найду другой работы? Что, если я снова окажусь в Ноксвилле? – Мэдди была близка к панике, в голове мелькали мысли одна другой ужаснее.
– Не тревожьтесь об этом. У вас будет работа еще лучше теперешней. С Ноксвиллом покончено, поймите.
– Вдруг он прав? Вдруг больше никто не захочет дать работу такой дуре? Я же не училась в колледже, тут он говорит правду… – Теперь Мэдди чувствовала себя мошенницей, обманщицей.
– Ну и что?! – Как ей помочь, когда она в таком состоянии? – Вы красивы, молоды и талантливы. У ваших новостей высочайший рейтинг. Даже если бы Джек был прав и вам пришлось бы мыть полы – чего, конечно, не случится, – все равно вам будет лучше, чем сейчас. Он вас ни во что не ставит и просто издевается над вами.
– Раньше он не позволял себе такого.
Она, конечно, кривила душой. Джек не бил ее так сильно, как Бобби Джо, но на соске остался шрам после того укуса в Париже. Его способ насилия был утонченнее и извращеннее, чем то, на что хватало ума у первого мужа, но не менее разрушительным для ее психики.
– Думаю, доктор Флауэрс скажет вам то же самое, что и я.
Они поболтали еще несколько минут, и Билл пригласил ее на ланч, но как раз на это время было назначено опознание.
Грег, позвонивший днем, говорил почти словами Билла:
– Ты играешь с огнем, Мад. Это совершенно чокнутый сукин сын. Он обязательно за тебя возьмется, причем очень скоро. Лучше не ждать, когда это произойдет. Беги оттуда куда глаза глядят!
Но Мэдди вдруг парализовало какое-то сомнение, и она не могла заставить себя сделать решающий шаг. Что, если Джек по-настоящему взбеленится? Вдруг он действительно ее любит? После всего, что он для нее сделал, она не могла так с ним поступить, не могла просто взять и бросить его. Доктор Флауэрс в телефонном разговоре назвала их классической иллюстрацией насильника и его жертвы, но понимала, что Мэдди парализована страхом. Она не подталкивала ее так, как Билл и Грег, зная, что сначала надо подготовиться. После телефонного разговора с доктором Мэдди воспряла духом. Анализируя ситуацию и размышляя о предстоящей встрече с психиатром, она, не обращая внимание на происходящее вокруг, возвращалась после ланча. И на входе в студию не заметила девушку, наблюдавшую за ней с противоположного тротуара: хороша собой, в черной мини-юбке и туфлях на высоких каблуках. Она не сводила с Мэдди глаз.
На следующий день, когда Мэдди отправилась пообедать с Биллом, девушка была на том же месте. Мэдди встретилась с Биллом внизу, и они поехали в ресторан на Пенсильвания-авеню, 701, ни от кого не прячась. Им было нечего скрывать: они вместе работали в комиссии первой леди, и Мэдди была уверена, что даже Джеку нечего будет на это возразить.
Обед прошел очень мило, они обсудили массу тем. Мэдди рассказала Биллу о разговоре с доктором Флауэрс и восторженно отозвалась о том, какая та понимающая.