– Что новенького? – спросил Джек, не оглядываясь. Ее молчание свидетельствовало о чем-то важном, о котором она пока не решалась говорить. Глядя на мужа, Мэдди кивнула, давая понять, что новости есть. Сначала она подбирала правильные слова, а потом бросилась в омут с головой.

– Почему ты не сказал мне, что к тебе приходила моя дочь? – Задавая этот вопрос, она смотрела прямо в холодные и жестокие глаза Джека. В них вспыхнул недобрый огонек.

– Лучше скажи, почему ты не говорила мне, что у тебя есть дочь? – спросил он так же резко. – Поневоле задумаешься, сколько еще тайн ты от меня скрываешь, Мад. Эта тайна стоит сразу десяти. – Он подсел к барной стойке с бутылкой вина и налил себе бокал, не предлагая Мэдди.

– Я бы рассказала тебе, если бы это не было тайной. Все произошло за десять лет до знакомства с тобой. Я хотела оставить это в прошлом. – Она была с ним честна, как всегда. Единственный ее грех перед мужем пока что состоял просто в молчании.

– Забавно, как иногда к нам возвращается наше прошлое! Ты воображала, что избавилась от нее, а она тут как тут, как чертик из табакерки! – Ее коробил пренебрежительный тон Джека. Лиззи оказалась отличной девушкой, и Мэдди уже хотелось ее защитить.

– Напрасно ты так о ней, Джек. Она славная. Не ее вина, что я родила ее в пятнадцать лет и бросила. Она все равно выросла достойным человеком.

– Откуда ты знаешь, черт возьми? – взвился он, даже не пытаясь скрыть негодования. – Вдруг она уже сегодня вечером даст интервью журналу «Энквайрер»? Вдруг завтра ты увидишь ее личико в телевизоре и услышишь рассказ о том, как ее бросила знаменитая ныне мамаша? Так поступают очень многие. Ты даже не знаешь, та ли она, за кого себя выдает. Она вполне может оказаться самозванкой. Мало ли, что у нее за душой? При такой-то матери!

Было ясно, что он имеет в виду: дочь уродилась в свою отвратительную мать. Мэдди сразу вспомнила доктора Флауэрс. Именно о таком тиранстве они и говорили: подлом и неявном.

– Она очень похожа на меня, Джек. Спорить с этим бессмысленно, – спокойно ответила Мэдди, оставляя без внимания его подколки и комментируя только факты.

– Да на тебя похожа любая деревенщина в Теннесси! Думаешь, темные волосы и голубые глаза – большая редкость? Все вы на одно лицо, Мэдди, ты вовсе не уникальная.

Мэдди и эти обидные слова пропустила мимо ушей.

– Объясни, пожалуйста, почему ты не сказал мне, что видел Элизабет. Почему скрывал? – Хотя прекрасно знала ответ: он собирался обрушить на нее эту новость в тот момент, когда она потрясла бы ее сильнее всего.

– Я пытался оградить тебя от того, что счел похожим на шантаж. Прежде чем говорить тебе, я бы ее проверил. – Это звучало разумно и даже благородно, но Мэдди не верила Джеку.

– Как мило с твоей стороны! Я ценю это. Но предпочла бы узнать о вашей встрече без промедления.

– Я учту это при появлении следующего твоего отпрыска. Сколько их, кстати, у тебя в общей сложности?

– Я была очень рада познакомиться с ней, – тихо продолжила Мэдди, не удостоив ответом издевательский вопрос. – Она – прелесть! – Это прозвучало с грустью.

– Что ей от тебя понадобилось? Денег?

– Просто увидеться. Она искала меня три года. А я всю жизнь о ней думала.

– Как трогательно! Вот увидишь, теперь она не оставит тебя в покое. Можешь не надеяться на семейную идиллию, лучше приготовься к неприятностям. – После этих циничных слов Джек налил себе еще вина и злобно уставился на жену.

– Не исключено. Люди есть люди, чего только не бывает…

– Только не с приличными людьми, Мад, – он метал в нее слова, точно дротики в цель. – Приличные женщины от такого застрахованы. Они как-то умудряются не родить в пятнадцать лет, чтобы потом подбрасывать младенцев на паперть, как мусор. – Слова уже превратились в пощечины.

– Все было не так. Хотя не думаю, что тебе интересно услышать эту историю. – Джек был ее мужем, и Мэдди считала своим долгом рассказать ему все начистоту, виня себя за то, что не сделала этого раньше.

– Ничуть, – оборвал он ее. – Мне одно любопытно: как ты намерена поступить, когда все выплывет наружу и ведущая новостей на национальном канале предстанет потаскухой. Мне, как видишь, приходится беспокоиться о твоей программе и о канале.

– Думаю, люди все поймут. – Мэдди сохраняла присутствие духа, но внутри у нее все кипело. От дерзости Джека ее мутило. – Она не серийная убийца, я тоже.

– Нет, просто шлюха. Нищая белая шваль. Кажется, одно другого стоит.

– Как ты смеешь говорить мне такие вещи? – Ее обида его совершенно не трогала. Он намеренно причинял ей боль. – Разве ты не понимаешь, как сильно это меня ранит?