Ответом был радостный рёв трёх сотен глоток. С гладиаторами разобраться пожелали все, даже те, кто решил не идти с нами. Это не была идея Гина, это я предложил. Двигаться такой толпой к парковкам это самоубийство, перехватят на полпути, а вот занять оборону в зданиях Арены, это ещё реально, тем более у меня был допуск к местному арсеналу. Правда, там, в основном было колюще-режущее, но тоже неплохо. По плану же, я с флотскими лечу на платформе к парковке и взламываю пять-шесть штурмовых ботов, там они были, пилотов у нас хватало, после этого летим сюда, боты вооружены, и сверху штурмуем атакующих которые к этому времени соберутся вокруг Арены. Потом экстренная посадка, забираем тех, кто выжил, и уматываем отсюда на боевую станцию. Тихой сапой, конечно же, проще было, но раз решили всех освобождать, так сделаем это громко. Да и у меня была надежда, что у нас с Тимом всё же пресекутся пути. Не хотелось бы улетать не простившись с ним.

Пока Гин командовал присоединившимися к нам людьми, создавая с помощью гвардейцев боевые группы и назначая каждой командира, я занимался игольниками пяти охранников. Взломал уже два, увеличив огневую мощь нашей группы, осталось три. Около меня постоянно находилось пять гвардейцев вооруженных игольниками, во главе с лейтенантом Ридем, вторым уцелевшим офицером из гвардейцев, кроме майора.

Ошейники бывшие пленные снимали сами. Я выдал двум из них кривые спицы и они довольно быстро стали их снимать. Там было два замка, электромагнитный и механический, электронный уже отключён, искин выполнил мой приказ, теперь открывали механический. Помимо этого я поделился и медтестером, чтобы можно было активировать нейросети. Медики были, пользоваться умели.

— Держи, — сняв привязку с третьего игольника, протянул я оружие одному из моих флотских офицеров. Все гвардейцы уже были вооружены, так что это оружие шло флотским, начал я с офицеров.

— Пора, — подошёл ко мне Гин.

Поговорить мы до сих пор не успели, это печалило. Та обмолвка меня напрягала, сердце сжималось в недобрых предчувствиях, но времени обменяться информацией, просто не было.

— Идём, — согласился я.

По договорённости мы выходили вместе, я со флотскими и частью гвардейцев, что выполняли свои непосредственные обязанности, то есть охраняли меня, летим на платформе на парковку, а остальные тут погроме шумят и собирают все полицейские силы и войсковые подразделения Тима. Может он и сам тут будет. Дальше дело техники. В прямом смысле, я про боты.

Поднявшись со стула охранника, я последовал за двумя штурмовыми группами, гвардейцы взяли меня в коробочку. Поднимались мы не лифтом, а по лестнице. Так сложнее нас заблокировать. Гин шагавший рядом, сблизился и спросил:

— Что с вами произошло?

— Диверсия. Один из офицеров СБ заминировал ремонтного дроида. Повезло, что рвануло не как было задумано, и мы уцелели, только гипердвигатель разнесло, да дыра в обшивке была. Выживали.

— Ясно… Как ваши жёны?

— Нормально, ожидают меня в безопасном месте. Сын у меня родился, Женькой назвал. Полтора года скоро будет.

— Вот это уже хорошие сведенья, — довольно кивнул Гин и, осмотревшись, надел шлем, который до этого был закреплён на плече.

Поднявшись в лифтовый холл, часть бывших пленных всё же воспользовались лифтами и были уже тут, мы остановились. Несколько минут штурмовые группы накапливались, а я в это время вызвал платформу и дешифратор. Когда платформа опустилась у входа, мы разом пошли. Стеклянные двери треснули и рассыпались под усилием толпы. Кому что делать все уже знали, мои загружались в платформу, я залез в кабину, остальные рванули к корпусам, впереди бежали те, кто уже был вооружён. Сам Гин имел на поясе кобуру с моим бластером, он оставался тут командовать, передав охрану моей персоны лейтенанту. Кроме десяти гвардейцев, с нами летели двое штурмовиков с тяжёлыми бластерами. Они конечно тут необходимы, но майор стоял на своём, он потребовал усилить мою защиту. Один раз они уже меня потеряли, второй раз такого не будет. Это не я, это Гин так сказал.

Платформа поднялась и, свистя антигравами, полетела в сторону парковки. Не смотря на то, что кузов был буквально забит людьми, для платформы их вес был тьфу и растереть, загрузка по весу едва двадцать процентов.

Пока оставшиеся на Арене бежавшие пленные развлекались, где находятся все охранники, а их было всего два десятка, Гин знал прекрасно, искин охраны был переподчинён ему, так что местных ждёт веселая жизнь. Недолгая.

Так вот, пока освобождённые развлекались, мы спокойно покинули центр столицы, тревога ещё не поднялась, охранный искин блокировал, поэтому мы успели удалиться довольно далеко. Нами заинтересовался полицейский флаер, но снизившись, получил две плазмы из армейских бластеров и исчез вспышке, врезавшись в покрытие улицы. От разлетевшихся огненных осколков вспыхнул киоск на перекрёстке, и задымились квартиры на первых этажах. Дальше не видел, мы повернули и помчались на предельной скорости в сторону парковки.

Дешифратор находился в бауле, я подобрал его подбежавшего, когда мы выходили из здания одного из корпусов Арены, так что он был готов к работе. Как только впереди показалась парковка космической техники, то я прибавил скорость, это была финишная прямая. При приближении я связался с искином парковки, благо в скафе был усилитель сигнала нейросети, и зона покрытия теперь была в километр. Так вот, искин начал открывать ворота, а из будки выскочил удивлённый дежурный, тревога ещё не поднялась и он ничего не знал. Когда мы пролетали мимо него, кто-то из гвардейцев прошил дежурного короткой очередью из разрывных игл. Я видел, как у него лопнула голова и на груди взорвались брызгами кратеры.

Опустив платформу на опоры в середине парковки, её с трудом удалось остановить, масса большая, я осмотрелся и усмехнулся. На парковке стоял челнок управление которого я когда-то уже взломал. Среди пассажиров было трое из тех, что отказались с нами идти, но с которыми мы договорились, что предоставим им челнок или бот. Челнок нам был не нужен, он был слабо бронирован, хоть и вооружён двумя плазменными пушками, а этим отдать не жалко. То, что он мог принять тридцать человек, максимум сорок, а отделилось около шестидесяти, меня волновало мало. Не мои люди, пусть сами о себе заботятся.