Продолжать бездействовать, глядя на укрытое пледом неподвижное тело, было невозможно. Следовало позвать кого-нибудь – для начала хотя бы кондуктора или начальника поезда. Конечно, потом, когда они доберутся до станции, нужно будет известить начальника вокзала и, очевидно, полицию. И, что самое худшее, ей придется сообщить обо всем Гризельде Мердок. Мысль об этом заставила Эстер вздрогнуть.

Нужно с чего-то начать. Сколько здесь ни стой, ничего уже не изменишь, а эта картина лишь усиливает боль. Неверным шагом девушка вышла из купе, стукнувшись при этом локтем о деревянную перегородку. Она довольно сильно ушиблась, но не ощутила боли. Все в ней словно окаменело. Куда направиться? Все равно. Безразлично. Лишь бы что-то делать, а не стоять тут в нерешительности. Она пошла налево, в голову вагона.

– Кондуктор! – позвала мисс Лэттерли. – Кондуктор! Где вы?

Из ближайших дверей выглянул усатый военный и уставился на нее. Он хотел что-то сказать, но испуганная пассажирка пробежала мимо.

– Кондуктор! – кричала она.

Очень худая седая женщина недовольно обратилась к ней:

– Господи, барышня, в чем дело? Зачем же так шуметь?

– Вы не видели кондуктора? – задыхаясь, спросила у нее Эстер.

– Нет, не видела. Но, бога ради, не кричите так. – И не сказав больше ни слова, дама скрылась в своем куп-е.

– Чем могу служить, мисс? – услышала медсестра мужской голос за спиной.

Она резко обернулась. Вот, наконец, и кондуктор! На лице – предупредительность. Он и не подозревает, какую ужасную новость она должна ему сообщить. Наверное, привык к истерикам пассажирок. Она постаралась, чтобы голос ее звучал спокойнее:

– Кажется, произошло большое несчастье… – Почему она так дрожит? Разве мало видела она мертвых тел?

– Да, мисс? Что случилось? – Служащий был вежлив и внимателен, но с места не двигался.

– Боюсь, что миссис Фэррелайн – та дама, что ехала со мной, – умерла ночью.

– Может быть, просто спит, мисс? У некоторых сон очень крепкий…

– Я – сиделка, – огрызнулась Эстер, – и сумею отличить мертвого от спящего.

Теперь ее собеседник действительно встревожился:

– О господи! Вы уверены? Та пожилая леди? Должно быть, сердце? Ей было плохо? Нужно было позвать меня. – Он недовольно взглянул на девушку.

В другое время можно было поинтересоваться, что бы он в таком случае предпринял, но Лэттерли была слишком удручена, чтобы затевать перепалку.

– Нет… Она за всю ночь не издала ни звука. Я обнаружила это только сейчас, когда стала ее будить. – Голос ее опять задрожал, губы не слушались. – Не знаю, что произошло. Наверное, сердце. Она принимала сердечные капли.

– Забыла их выпить, да? – Кондуктор бросил на Эстер подозрительный взгляд.

– Да нет же! Я сама ей их давала. Видимо, нужно сообщить начальнику поезда?

– Всему свое время, мисс. Лучше пройдем в ваше купе и посмотрим. Может быть, она всего лишь без сознания? – предположил мужчина. Сам он явно уже на это не надеялся, а просто как мог оттягивал неприятный момент.

Медсестра послушно повернулась и пошла обратно. В дверях она остановилась, пропуская кондуктора вперед. Он приподнял простыню, мельком взглянул на лицо Мэри и осторожно прикрыл его снова.

– Да, мисс. Боюсь, вы правы. Бедная леди скончалась. Я сообщу начальнику. Оставайтесь здесь и ничего не трогайте. Понятно?

– Да.

– Ну и хорошо. Только вам бы лучше присесть. А то еще упадете в обморок.

Эстер хотела было сказать, что в обморок не упадет, но ноги у нее и в самом деле дрожали, и она поспешила сесть.

В купе было холодно и, казалось, странно тихо, несмотря на грохот колес. Мэри лежала на диване напротив, но уже не в той уютной позе, в какой заснула накануне, поскольку сиделке пришлось повернуть ее. Кондуктор видел ее уже в этом положении. Нелепо было сейчас думать о таких вещах, но мисс Лэттерли с трудом удержалась от порыва уложить ее поудобнее. Эта старая женщина понравилась ей с самого первого момента их знакомства. Она была на редкость живой и искренней, и Эстер успела едва ли не полюбить ее.

Ее мысли прервало появление начальника поезда. Это был невысокий мужчина с пышными усами и мрачным взглядом. Грудь его форменной куртки была обсыпана табаком.

– Печально, – проговорил он грустно. – Весьма печально. Такая милая дама… Ну, теперь уж ей, бедняжке, ничем не поможешь. Куда вы ее везли?

– К дочери и зятю, – ответила медсестра. – Они будут встречать ее на вокзале…

– Так, так. Ну, делать нечего. – Усатый мужчина покачал головой. – Мы сперва дадим возможность всем пассажирам выйти и пошлем за начальником вокзала. Он, конечно, найдет эту дочь. Как ее зовут? Вы знаете ее имя, мисс?