Во время следующего дежурства Артур «базаром развел» троих братков, подваливших к ларьку покачать права по поводу купленной якобы бодяжной водки. Света не сомневалась, что драки не избежать, готовилась, когда она начнется, бросить все и бежать искать помощи, но обошлось. Странным образом присмирев, отморозки сели в расхристанную «Самару» и убрались восвояси.

– Проще было им стошку отдать, – заметила Света, когда Артур вернулся в ларек. – Зачем было так нарываться?

– Вот именно, зачем было им так нарываться? А если всем давать, так давалка быстро отвалится.

– Нет, обязательно надо подраться!

– Мужчина иногда должен драться. Если, конечно, за правое дело. За свою женщину, например.

– Один уже…– Света прикусила язык, отвернулась к висевшему на стене зеркальцу, резкими движениями стала поправлять прическу.

Она чувствовала, что Артур на нее внимательно смотрит, и это ей нравилось.

Впервые после гибели Игоря мужской взгляд заставил ее испытать волнение.

При всем желании она не могла избавиться от параллелей. Оба – сильные, надежные, молчаливые. Серьезные. Не торопыги, стремящиеся переспать с женщиной прежде, чем случится какая-нибудь история и станет ясно, как мало они из себя представляют на самом деле. Однажды был такой поклонник: петушился, шептал жаркие клятвы и однажды поздним вечером обделался, когда к ним подвалили двое подвыпивших юнцов, чтобы попросить сигарету и «занять» денег на пиво.

– Я бы справился с ними обоими, – говорил поклонник, когда захлопнулась дверь подъезда, отгородив их от полного опасностей внешнего мира. – Но эта картина могла плохо сказаться на твоей психике. Сто рублей – не деньги, я завтра больше заработаю…

Эта сценка семилетней давности вспомнилась, пока Светлана причесывалась. Она представила Артура в той ситуации… И попросила прощения у Игоря.

– Чтобы чувствовать себя уверенно при разговоре с дуболомами, надо время от времени в одиночестве стучать по дереву, – сказал Артур, вжикая «молнией» спортивной сумки и вынимая свой тренировочный снаряд.

– Ты сам это придумал?

– Мне объяснил это… Один хороший человек. Потом он погиб.

Света была удивлена, когда узнала возраст Артура. Только-только двадцать один год исполнился; всего несколько месяцев, как демобилизовался из армии! Она старше его на два с половиной года…

– Ну и что? Внешне этого незаметно, – невозмутимо сказал Заваров и, подумав, добавил: – Тем более, ты выглядишь намного моложе.

Потом она узнала, что он воевал в Чечне, куда отправился добровольцем:

– А что было делать? В тыловых обозах отсиживаться?

Он поцеловал ее в то утро, когда пошел впервые проводить до дому. Помимо воли, она ответила, но быстро оторвалась от него, погрозила пальчиком и, быстро взбежав по ступенькам, скрылась в своей квартире. Долго сидела на кровати, тяжело дыша; голова кружилась.

Если с Игорем у них долго, невероятно по нынешним меркам долго, не доходило до секса, то здесь все было наоборот. Артур не стал прибегать к хитростям вроде похода в гости к приятелю, который при их появлении резко вспоминал про неотложные дела и сматывался, оставив ключи от квартиры. Все было предельно ясно с самого начала, и, как только они оказались вдвоем, он накинулся на нее с такой страстью, какой нельзя было ожидать, судя по его всегда невозмутимому облику.

Ночь прошла чертовски быстро. Наутро со Светой случилась истерика – она принялась колотить Заварова кулачками по груди и плечам, рыдала и спрашивала:

– Теперь ты меня бросишь, да? Добился своего и бросишь, да? Ну что ты молчишь, ответь мне, быстро!

Столь же внезапно она переключилась на другую тему и принялась просить прощения не у Артура, — у Игоря.

Потом были еще несколько безумных ночей, и вот однажды, проснувшись рядом с мирно посапывающим Артуром – он спал, как всегда, с края кровати, на спине, готовый, казалось, вскочить при первом подозрительном шорохе, – она поняла, что расставаться с ним не желает.

– Индеец, ты не оставишь меня? Не оставишь, как все оставляют? – спросила она, когда он открыл глаза.

– Я – не все, – сказал он, прижимая девушку к себе. – Как это – оставлю? Я же люблю тебя.

– Мой индеец, – прошептала она, чувствуя себя на седьмом небе…

Эпизод с дракой ее напугал.

Хозяин, чтобы сэкономить, отменил дневные дежурства охранников, теперь они заступали только с восьми часов вечера.

– Да что со мной может случиться? – возражала Светлана Артуру, когда он заявил, что не отпустит ее на работу одну. – Господи, да не переживай ты так! Прежде без тебя спокойно торговали, и никогда ничего не случалось. Спи, ты ночью потрудился на славу!

Он дал себя уговорить, пообещав прийти позже, когда немного отдохнет и приберется в квартире.

Этих троих азербайджанцев, торгашей с ближайшего рынка, она прежде не видела.

Двое молодых и наглых, один – лет сорока, в приличном костюме, как будто спокойный. Первым прицепился молодой. Сначала вроде шутил, хотел познакомиться, показывал «лопатник» с «котлетой» сотенных баксов, предлагал все удовольствия… Потом начал хамить, обозвал «русской овцой», сунувшись в окошко, которое Света не успела захлопнуть, стал хватать за руки, выматерился, с особым тщанием выговаривая слова про ее родственников.