• Долг перед Газпромом за поставленный газ (на конец марта — 2 млрд. долл., после отмены с 1 апреля всех скидок и повышения цены российского «голубого золота» на 80 % к концу июня он может достигнуть уже 5 млрд. долл., но, скорее всего, дело закончится тем, что Москва попросту «завернет вентиль» для Украины);

• Объем прямых иностранных инвестиций в экономике Украины оценивается (согласно анализу Евразийского банка развития всего массива крупных инвест-проектов) в объеме не менее 40 % всех накопленных чистых иностранных активов в экономике Украины или в 28 млрд. долл.;

• Прямые вложение Минфина РФ в украинские еврооблигации — 3 млрд. долл.

Россия предложила пакет стабилизации, который был рассчитан на мирное время: скидка на газ (8–10 млрд. долл. в год улучшения торгового баланса) + кредит в размере 15 млрд. долл. за год (а не за 7 лет как у ЕС) для стабилизации долговой ситуации. Новая «самопровозглашенная» власть в Киеве не только отвергла этот пакет, не оплачивая поставки газа даже по сниженным ценам и грозя не возвращать полученные 3 млрд. долл. за еврооблигации, но и ведет курс на дефолт Украины, вывезя золотой запас страны и разрушая остатки экономики.

С другой стороны, инвестиции олигархов Украины (прежде всего — в оффшорные центры и в страны ЕС) оцениваются в 140 млрд. долл. К этим иностранным активам резидентов Украины следует добавить сбережения населения в наличной валютной форме (доллары и евро), которые оцениваются в 50–80 млрд. долл. и в 3–5 раз превышают наличную денежную массу Украины в гривнах.

Таким образом, хотя по уровню ВВП на душу населения Украина (около 4 тыс. долл.) официально стоит рядом с Узбекистаном, Тунисом или Египтом и в 3–4 раза уступает показателям России и средним показателям европейских стран, а платежный баланс страны сводится с растущим дефицитом, вероятная «санация» финансовой системы Украины имеет как минимум три источника: средства России (порядка 60 млрд. долл.); средства населения (50–80 млрд. долл.); средства олигархов (70–100 млрд. долл.). Общий объем этих «резервных фондов» превышает ВВП Украины и является «соблазнительной добычей» для стран-«санаторов».

В случае дальнейшего экономического паралича на Украине, резервные средства населения будут использованы на цели выживания (позволяют продержаться несколько месяцев), резервные средства олигархов находятся в основном в оффшорных зонах, эти средства обременены сопоставимыми обязательствами (кредитами в адрес украинских предприятий на 77 млрд. долл. на конец 2013 года) — т. е. они не могут быть мобилизованы на цели «санации» украинского долга.

Таким образом, самой «легкой добычей» кажутся инвестиции России на Украине. Однако российские банки и компании не могут списать такой объем инвестиций без резкого ухудшения собственных балансов. Поэтому Россия как государство будет вынуждено консолидировать все государственные и корпоративные требования к украинской экономике и добиваться их безусловного возврата.

Германия и ЕС в этих условиях, имея на порядок меньшие финансовые требования к Украине, не смогут (как это планируют фонды из США, имеющие требования к Украине в форме пакета её еврооблигаций на сумму порядка 6–8 млрд. долл.) выступить «финансовыми стервятниками», отодвинув законные экономические интересы России под предлогом политической обструкции РФ, без угрозы принять на себя эти требования и отвечать за возврат этих кредитов и инвестиций. В противном случае, при отказе от предусмотренных условиями коммерческих договоров обращении взыскания на залоги и нарушении прав российских собственников украинских активов, Россия будет иметь право взыскивать эти задолженности в любой доступной форме, в том числе, со стран и компаний-бенефициаров «узаконенного грабежа» активов РФ на Украине.

Допустить повторения «кипрского прецедента» на Украине (фактической конфискации вкладов российских банков и компаний) под предлогом незначительной (по отношению к размеру российских требований) финансовой помощи со стороны ЕС и США — значит окончательно закрепить разрушение мировой финансовой системы путем отказа правовых систем США, ЕС и их сателлитов, а также эмитентов резервных валют от своих обязательств.

Фактически в этом случае будет запущен механизм саморазрушения мирового финансового рынка: ни банки, ни компании, ни граждане стран ЕС не смогут в этих условиях рассчитывать на соблюдение контрагентами закрепленных в контрактах обязательств. В случае Украины и России речь идет не о небольшом сегменте финансовой системы, который можно изолировать и забыть (как с Кипром), речь идет даже не о стоимости «спасения» (реально — замораживания в коме) Греции в 210 млрд. евро или 120 % ВВП. Речь пойдет о прямой финансовой аннексии российской собственности на десятки млрд. долл., которая будет объясняться «революционной целесообразностью» (на Украине) и правомочностью санкций (в США и ЕС), но с точки зрения России и всего мира это будет открытая внесудебная конфискация, которая по всем канонам международных отношений равносильна прямому объявлению войны.

Если же санкции затронут средства валютных резервов Банка России и средств фонда национального благосостояния и резервного фонда Российской Федерации, безусловно, в этом случае правительство России будет обязано изыскать способы соразмерного изъятия активов стран-агрессоров (порядка 450 млрд. долл.). И такие способы будут найдены с соответствующими последствиями для финансовых систем стран НАТО, осуществляющих нападение в виде финансовых санкций.

Если у России есть возможность демпфировать свои потери путем переориентации доминантного вектора своих экономических связей на Восток и Юг, то у ЕС и Украины эти возможности существуют в значительно меньшей степени, несмотря на все обещания США и лично президента Обамы «дать Европе столько газа, сколько будет нужно».

Выводы для России

После референдума в Крыму и воссоединения полуострова с Россией наша страна должна поддержать пророссийские области Юго-Востока Украины в их стремлении к федерализации политического устройства «нэзалэжной», создав единый «пояс безопасности» от Харькова до Одессы. При этом следует иметь в виду следующие факторы.

• На Украине наступает кульминация социально-экономической нестабильности с трудно предсказуемыми результатами. Переход Украины к федеративному устройству по примеру ФРГ отвечал бы стратегическим интересам народов как Украины так и России.