У родной девочки, восхитительной хулиганки и по совместительству, невесты Ольгерда Тримеера, слов просто не осталось. Она сидела, хлопала глазами и краснела, осознав, что, похоже, ничего непристойного лорд не планировал.

– Вида, - лорд взял лицо невесты в свои ладони, и нежно касаясь его губами, - любимая моя, я ждал столько лет, пока ты вырастешь, что в состоянии подождать еще немного. Я просто хочу, чтобы ты была рядом, слышать твое спокойное дыхание, видеть тебя спящую и знать, что остаются считанные часы до момента, когда ты официально будешь признана моей женой. После этого я смогу вздохнуть спокойно, попыток твоего похищения и принудительной выдачи замуж не будет. Это не значит, что не будет попыток сотворить что-то другое, но одно дело попытаться поднять руку на подопечную Тримеера, совсем другое дело на его жену. Наш брак охладит многие головы и даст возможность решать другие насущные проблемы. Ты согласна со мной?

– Ольгерд, я согласна с тобой. Извини, я не хотела обидеть своими ошибочными выводами.

– Ну и прекрасно, а сейчас спать, - с этими словами он поднялся, и не спуская меня с рук, двинулся на второй этаж. У детской остановился, открыл дверь, спокойно все оглядел и, поставив на ноги, предложил:

– Давай переодевайся, приготавливайся ко сну. Я сейчас вернусь за тобой.

Приготовления заняли немного, жесткая дисциплина в Академии научила принимать душ, чистить зубы за малый промежуток времени. И только я переоделась в пижаму, как Тримеер постучав в дверь, открыл ее и, протянув мне руку, сказал:

– Пойдем, не бойся.

В соседней комнате, у левой стены, стояла широкая кровать, на которой действительно было две подушки и два больших одеяла.

– Забирайся к стенке, - скомандовал он и пошутил, - могу достать еще одеяло, если одного мало будет, чтобы он меня спрятаться.

– Мне, наверное, одного хватит, - ответила я, - оно большое.

– Ага, и очень теплое, - поддержал Тримеер, укладываясь рядом под свое одеяло.

– Ольгерд, а что это за комната?
– полюбопытствовала я, - в доме вообще-то кто живет?

– В этой комнате когда-то была супружеская спальня, - он развернулся ко мне и, одной рукой облокотившись на подушку, другой поправил мое одеяло и погладил по голове, - деда и бабушки по материной линии. А в доме живу я, с момента как ты поступила в Академию.

– Ты все эти годы был рядом?
– удивилась я.

– Конечно, на случай, если что-нибудь случится, я должен был находиться рядом. Единственное, что только поздно вечером и ночью, днем на службе, - пояснил он.

– Ольгерд, сколько же я проблем тебе доставила, - вырвалось у меня, - как ты все это выдержал?

– Ну, какие проблемы, что ты, - улыбнулся он, - а кроме того, я люблю этот дом. Здесь прошло мое детство, всю округу облазил, знаю все, что рядом расположено на десятки километров.

– А когда ты в склеп попал, в первый раз?

– Не поверишь, я родителям не говорил, а дед пообещал сохранить это в тайне и молчит до сих пор. Мне было пять лет. Пришли в храм Черной Луны, вот также на день жатвы, дед с бабушкой в нем были, а мне стало скучно, маленький, подвижный, ну я и ускользнул потихоньку от них. Мне запретили покидать территорию храма, но никто же не подумал, что я на кладбище отправлюсь. Я там гулял, читал эпитафии на надгробиях, и в какой-то момент оказался около склепа, недолго думая, толкнул дверь, а она возьми и откройся. Я и вошел, спустился вниз, обошел все там, прочитал и начал уставать. Кресла, что ты видела, тогда еще не было. Я присел рядом с надгробием Армана и уснул, а когда проснулся, понял, что меня потеряли. Там ведь действительно магия не действует, встал и пошел наверх, дверь открываю, на улице уже солнце садится, а рядом, у склепа, дед мой сидит. Кто-то из посетителей кладбища видел, как маленький мальчик вошел в склеп и пошел в храм спросить, не потерял ли кто ребенка? А меня уже искать начали. Вот дед и ждал, он войти не мог, но понял, что и как.
– Тримеер рассказывал, и осторожно гладил меня по лицу, не хотел пугать.

– А где они сейчас живут, твои дед с бабушкой?
– спросила я.

– В столице, у родителей там дом. Моя родная, а целовать тебя можно?
– в глазах плясали смешинки.

– Ольгерд, мы вроде как спать собрались, - возразила хулиганка, тем не менее, чуть - чуть придвинулась к нему, не забывая кутаться в одеяло.

– Конечно, конечно, - согласился он, мгновенно уловив мое движение и сделавший то же самое, - а пожелать спокойной ночи, на сон грядущий?

– Лорд Ольгерд, я нарекаю вас титулом - Коварнейшее сиятельство, - улыбнулась я.

– Какой красивый титул, - наклоняясь к моим губам, прошептал лорд, - и главное, соответствует истине, а то придумывают всякие - Ужаснейший, Жесточайший...

Поцелуи - это прекрасно, но когда ты понимаешь, что уже оказалась в руках лорда Коварнейшего и неважно, что вся закутанная в одеяло, руки-то у некоторых длинные, то становится уже страшно, о чем я не преминула сообщить.

– Ваше Коварнейшее сиятельство, а ручки-то у вас такие загребущие...

– А как же, - довольно согласился он, - свое нужно держать при себе и никогда не отпускать. А то другие, жадные да загребущие до чужого добра появятся, знаем мы некоторых, - сообщил он, - вот скажи, как ты одного такого лорда с теткой-то своей свела, а?

– А вот и не знаю, - осторожно касаясь его губ, отвечает хулиганка, - я просто рядом оказалась в сей эпический момент, а уж приписали-то мне, приписали... Ольгерд, а я сама-то целовать тебя научусь?

– А что ты сейчас делаешь?
– хитро спрашивает он, перехватывая инициативу, - и ведь очень неплохо получается, юная леди. Я хороший учитель, - в глазах уже не смешинки, самые настоящие саламандры пляшут.

– Вот только не говорите, мой коварнейший лорд, что Вы маг Огня, - обескуражено, вспомнив лекции, шепчет адептка.