Надо сказать, что к концу XV века соперничество между Испанией и Португалией в завоевании новых колоний достигло такой враждебности, что папа Римский Александр VI в 1494 году подписал закон о разделе мира между вечными соперниками. Водные просторы восточнее нулевого меридиана отошли Португалии, западнее – Испании. Тогда еще никто не знал, что условную линию водораздела нужно будет продолжить и в юго-восточной Азии, замыкая в круг. Возможно, об этом догадывались лишь несколько человек, среди которых были Колумб, получивший подобную карту от флорентийского астронома и географа Паоло Тосканелли, и Магеллан, встретившийся с Мартином Бехаймом. Это определило их судьбу.

К великому сожалению Магеллана, в 1499 году Васко да Гама уже открыл восточный путь в Индию, и все усилия Фернана склонить короля Португалии к новой экспедиции оказались безрезультатными. Хотя, идею западного похода поддерживали многие известные моряки того времени, в том числе португальский картограф Фалеру. После долгих сомнений и удачной женитьбы военный моряк Магеллан, состоявший на службе у короля Маноэля около восьми лет, эмигрирует в Испанию и убеждает короля Карлоса I финансировать экспедицию по новому пути к островам с пряностями, которые тогда ценились дороже золота. Желание быстро обогатиться и обставить вечного соперника в лице Маноэля сыграли решающую роль, и королевская грамота обещала Магеллану двадцатую часть прибыли от всех вновь открытых островов. 20 сентября 1519 года флагман «Тринидад», а за ним «Сан-Антонио», «Консепсьон», «Виктория» и «Сантьяго» покидают порт Санлукар-де-Баррамеда, что немного севернее современного Кадиса. Трудности начались почти сразу. Испанские офицеры не желали подчиняться какому-то выскочке из вражеской Португалии. Капитан «Виктории» Мендоса поднял мятеж, но Фернан одолел бунтовщиков, ведь у него было «право ножа и веревки» над всеми членами армады от самого Карлоса I.

К тому времени прошло всего 13 лет с того майского дня, как Христофор Колумб открыл новый материк к югу от Кубы, а Магеллан уже ищет пролив у берегов Южной Америки, по которому он сможет выйти в неизведанный тогда океан на западе. Поговаривали, что командор пытался повторить путь испанца Бальбао, который уже прошел узким Панамским перешейком в океан западнее Америки еще шесть лет назад. Тем не менее, на долю экспедиции Магеллана выпало немало испытаний, особенно на зимовке в бухте Сан-Хулиан, прежде, чем пролив был найден. Именно в той бухте путь Фернана второй раз пересечется с Хуаном Себастьяном дель Кано, сыгравшим в судьбе кругосветки большую роль. Первая встреча с амбициозным баском состоялась годом ранее, когда скрывавшийся от правосудия Хуан искал средства к пропитанию в Севильи. Оба моряка погодки, им почти по сорок лет. Дель Кано уже успел заработать денег в итальянских походах, которые теперь назвали бы обычным пиратским разбоем, и купить себе корабль. После неудачной осады Триполи испанская казна отказала ему в компенсации, и капитан продал свой корабль, чтобы расплатиться с командой. Такой поступок в то время карался арестом и тюрьмой. Однако Хуану повезло. По совету своего земляка он попадает в экспедицию Магеллана.

Сложные условия зимовки в бухте Сан-Хулиан и неизвестность впереди подталкивают часть экспедиции к бунту. Среди них и дель Кано. Удивительная твердость командора и уверенность в успехе западного похода одержала верх над бунтовщиками. Часть из них была жестоко четвертована, часть высажена на необитаемый остров, часть помилована. Дель Кано в их числе. Повезло. После гибели на мели «Сантьяго» четыре корабля продолжили поиск пролива. Лишь в октябре 1520 года он был найден. Перед экспедицией открылись неизведанные просторы нового океана, который капитан-генерал назвал Тихим. Перед этой громадиной у некоторых нервы не выдержали, и «Сан Антонио» самовольно повернул домой.

До сих пор спорят, откуда у Фернана была такая уверенность в правильном выборе пути на Запад. Ведь никто из современников еще ни разу не прошел тем путем в «Южном море» к островам пряностей. Однако, командор сумел убедить всех членов экипажей оставшихся трех кораблей, что через несколько дней они увидят землю. Магеллан ошибался. Возможно, потому, что карта Мартина Бехайма была неточна. Неизвестно. Но марсовой увидел землю только через три месяца. Был апрель 1521 года. Выполняя обещание, данное королю Карлосу I о расширении владений Испании, командор начинает устанавливать кресты на открытых островах и обращать туземцев в католическую веру, обещая покровительство могущественной Испании. Первыми были острова Самаф и Хунар. Однако, не все островитяне стремились стать подданными далекой страны. Так случилось и на Себу.

Странно, но Магеллан дал вовлечь себя в интриги между вождями местных племен, преследующих свои цели. Возможно, открытие новых островов, мнимая доброжелательность туземцев и быстрое принятие ими христианской веры сыграли дурную шутку с Магелланом, а, может, это была чья-то тонкая игра на его тщеславии. Неизвестно. Но, так или иначе, Фернан обещает тогдашнему правителю Себу, радже Хумабону, поддержку в его борьбе с племенем соседнего острова Мактан. Ведь Магеллан уже заключил с Хумабоном кровный договор Сандуго, что означает на местном языке – единая кровь. Вместе с раджой капитан-генерал публично совершил священный для индейцев ритуал. Они закатали рукава и полоснули острыми лезвиями по венам на левой руке. Струйки крови стекли в один кубок с вином, которое потом было выпито. Теперь они связаны Сандуго. Командор обещает лично повести в бой своих моряков и наказать коварного вождя Лапу-Лапу с соседнего острова Мактан. Это было роковой ошибкой.

До сих пор никто не может объяснить, как опытный моряк, капитан-генерал, руководитель большой экспедиции, сорокалетний вояка, прошедший не одно сражение в Индии и получивший там два ранения, одно из которых сделало его хромым на всю оставшуюся жизнь, ринулся в атаку одним из первых. Причем атаку неподготовленную, начатую в самых неблагоприятных условиях для испанцев. Артиллерия трех боевых кораблей, стоящих на рейде, не произвела ни одного выстрела по туземцам. Небольшой отряд добровольцев, а не профессиональных солдат, десантировался во время отлива на скалистом берегу, что не позволило лодкам подойти к суше. Менее пятидесяти человек в тяжелых латах шли по пояс в воде навстречу граду дротиков, камней и стрел. Им противостояло около тысячи воинов местного племени, а испанцы не взяли с собой ни арбалетов, ни аркебуз, да и с десантных лодок их не поддержали ни одним выстрелом из легких пушек, залп которых разогнал бы любую толпу островитян.

На эту тему написано немало. Встречаются даже рассказы, где говорится о мушкетах, которые отряд Магеллана успешно использовал в том роковом сражении, что есть преувеличение. Первый мушкет был действительно изобретен в 1521 году в Испании, которую Магеллан покинул почти двумя годами ранее и все время удалялся от ее берегов на Запад. И главное, в самый трагический момент короткого боя, когда с капитан-генерала дважды сбивали шлем, а потом ранили дротиком в правую руку, рядом с ним не оказалось не то что личной охраны, а вообще – никого. По преданию, он был убит самим вождем по имени Лапу-Лапу. Когда думаешь об этом, охватывают сомнения в логике происходящего. Складывается впечатление, что кто-то тщательно спланировал убийство Магеллана руками местного племени. И все вышло так нелепо. Разве что дель Кано остался на «Консепсьон» и не пострадал. Ему опять повезло.