Если тридцать-сорок тысяч лет назад наши предки имел вид более цивилизованный, чем предки западных европейцев, то почему есть основания думать, что тысячу лет назад что-то выглядело кардинально иначе. Известно, что все иностранцы, посещавшие Русь VIII–XII веков уважительно отзывались о ней как о высокоразвитой стране, Гардарике — Стране Городов.

Не было глупых, неспособных к государственности, неграмотных или как-либо по-другому ущербных народов в центре Европы, в том числе, на земле нынешней Беларуси и России! Были сильные и умелые. Иначе они не выжили бы до сегодняшнего дня, не удержались бы на занимаемых землях, канули бы в Лету. Другое дело — какую цену они за это заплатили…

Мой прадед построил первый кирпичный дом в Пружанах. Его фамилия, как и у моего деда, коренного пружанца — Чепелевич. Дедушка называл сам себя и своих сына и внука по мужской линии с особым чувством: «Чепель, Чепели». Для своего времени, первой трети XX века, он считался гвардейского телосложения и служил в артиллерии. Использовав множество исторических фактов, легенд и рассказов моего деда, я сплёл из них кружево занимательной повести о моих далёких предках, к которым отношусь с великим уважением. Ещё одно важное, на мой взгляд, соображение. В нотной записи ставят специальные значки, для того, чтобы манера игры, исполнения произведения соответствовала содержанию. Так, быть может, и в прозе надо ставить подобные пометки. Например: «Светло и беззаботно» или «Эпично, торжественно», или же «Печально, размеренно». Эту книгу надо читать медленно, не торопясь, вслушиваясь в тишину веков между строк, в шум ветра, в звон тетивы, в гулкие стуки сердца.

Быть может, в этой повести не всё правда, но, как известно, в ней намёк, добрым молодцам урок. И, если какое-то слово западёт вам в душу и даст сил жить, любить родных и близких, любить жизнь, Родину, свою землю, ценить добро, дружбу, верность, даст сил на добрые дела, я буду очень рад.

От сотворения мира после победы северного народа Арийского над южным народом Тайским прошло более шести с половиной тысяч лет. Северяне сохранили память о великой победе и её символ — крылатого всадника, поражающего дракона. Но сокровенное знание об этом событии к этому времени, в основном, обнаруживалось уже только в среде посвящённых — Белых Хранителей. И ещё в сказках о победе богатыря над змеем.

Хранители поддерживали традиционное летоисчисление и культовые обряды, назначенные в память важнейших смыслов и богов. Но время, которое, как известно, сильнее памяти, постепенно стирало и смыслы, и символы, и былую вражду, и былое родство.

Тысячи лет на огромных пространствах Евразии по обе стороны от Уральских гор, от среднеазиатских степей, от священной реки Ра*, по Оби, Енисею, Иртышу, до самого синего Океана перемешивались, сродняясь и расходясь, белые и жёлтые народы, образуя многочисленные племена смешанной крови.

Народы эти, каждый — в своё время, стали называться: мурманы (мурома), мерь, весь, чудь, угры, пермь, вогулы, зыряне, катаи, башкиры, татары, булгары, уйгуры, половцы, печенеги, хазары, узбеки, таджики, казахи и другие, другие, другие.

Основным объединяющим фактором белых оставался общего корня язык, на котором говорили потомки древних арийцев и их вера, тянувшаяся корнями во тьму тысячелетий.

Славяне несли генетику северной расы, её язык, её древнейшую культуру и веру, в наиболее первозданном виде, являясь основным ядром и прямыми потомками переселенцев гиперборейцев, тех самых арийцев. Славяне были теми народами, которые наименьше смешались с другими этническими субстратами. Тогда как галлы, франки, саксы, тюринги уже впитали в себя кровь племён допотопной Европы, и, оставаясь ещё во многом понятными, всё же начинали разниться по языку и уже именовались славянами «немцы»*. Кимры, скифы и сарматы уже несли кровь Азии. Белые переселенцы на Юг смешивались с чёрным населением Индии, Аравии и Африки, формируя многочисленные разновидности индусов, персов, курдов и египтян.

Славянский мир был самодостаточен, его народы мыслили себя коренным населением громадного Евразийского пространства. Славянский мир был велик и густонаселён. Он распространялся от бодричей и лютичей проживавших далеко к западу от Лабы* (по-другому Альбы) и Водры* (Одры) до вятичей, сидевших по Вятке и до Урала на востоке. От северных поморов, живших по берегам Белого ото льда моря, и родственных поморян моря Варяжского до венетов, потомков великих этруссков, и адриатических сербов, до прикарпатских и подунайских русинов, до причерноморских антов, русичей и донских казаков (по-старогречески — мирмидонцев).

Из Варяг в Греки издревле ходили мореходы вокруг Европы. Но быстрее и удобнее получалось по рекам на небольших речных кораблях, из верховий одной в верховья другой — волоком, или же перегружаясь на сухопутный, а затем снова на водный транспорт. Один путь — по Западной Двине и Днепру. Другой — по Неману через Березину или через Птичь. Третий — по Бугу и Припяти. Четвёртый — по Висле и Днестру. И наконец, из Лабы и Одры в Дунай.

В этих землях от моря до моря, богатых горами, лесами и реками, зверем, птицей, рыбой, травами и плодами обосновались земледельцы, торговцы, ремесленники, находившие немалую выгоду в таком месте жительства. Это были сербы, чехи, ляхи, вагры, руяне, поруссы, ильмеры (словене), кривичи, древляне, дреговичи, радимичи, поляне.