— Да, господин, — ответила девочка. — Вчера он был на пиру у Наместника, а сегодня его пригласил сам Сентор Касс Крумон.

— А ты не врешь? — недоверчиво сощурился стражник.

— Это легко проверить, — пожала плечами Айри. — Если будешь проходить мимо гостиницы "Под оком Мина" спроси…

— Постой! — прервал ее стражник. — Это не та гостиница, где был налет?

— Да, господин! — обрадовалась девочка. — На нашу комнату!

Она только собралась рассказать, как героически держала оборону против бандитов, но тут из казармы вышли трое воинов и направились к клетке.

— Эй, бездельники! — крикнул один из них, отворяя дверцу. — Выходи по одному!

Арестанты стали переглядываться, отступая от входа.

— Мне долго ждать?! — раздраженно прорычал стражник.

Айри решительно шагнула вперед. Но тут караульный, охранявший клетку, что-то пробормотал на ухо воину.

— Не до тебя пока.

Девочка отошла в угол.

— Эй ты! — стражник обратился к мужчине с распухшим ухом, который только пришел в себя после меткого удара Айри. — Выходи.

Тот тихо затравленно огляделся. Но на этот раз никто из товарищей не поспешил ему на выручку. Прихватив еще одного заключенного, стражники увели их в казарму.

Девочка собралась продолжить диалог с караульным, но тот вернулся на скамеечку к своему коллеге. Между ними завязался оживленный разговор. Время от времени один из них бросал оценивающие взгляды на Айри.

Очень скоро увели еще двоих членов "Общества Диноса", потом еще. К полуночи в клетке остались только девочка и радланин со связанными руками. Никто из "братьев" так и не решился его развязать.

— Ты рабыня келлуанского мага? — тихо спросил мужчина, пересаживаясь поближе.

— Я ему служу, — ответила Айри.

— Как же ты оказалась в "Веселом омаре"?

— Его хозяйка моя дальняя родственница, — объяснила девочка. — Мы давно не виделись, и я пришла её навестить.

— А зачем ты пыталась удрать?

Айри фыркнула:

— Кому хочется иметь дело со стражей? Я им говорила, что не имею к вам никакого отношения. Та они и слушать не хотят!

Радланин поморщился.

— Пожалуйста, развяжи меня, я почти не чувствую рук.

Он повернулся к ней спиной.

Девочка увидела, что его кисти опухли и посинели. Особенно неприятно выглядел безымянный палец, перехваченный широким перстнем из белого металла с черным камнем. Казалось, что кожа на нем вот-вот лопнет.

Чтобы развязать узел, пришлось поработать зубами. Когда тот, наконец, поддался, мужчина зашипел от боли. Стражники прекрасно видели, что она делает, но ничего не сказали.

Растирая кисти, радланин усмехнулся, скрывая набегавшие на глаза слезы.

— Ты храбрая девочка.

— Чего тут такого? — пожала плечами Айри. — Мы оба в клетке, и тебе из нее не выбраться.

Мужчина замолчал. Немного погодя пришли и за ним.

— Как тебя зовут? — спросил радланин, перед тем как выйти из клетки.

— Айри, — ответила девочка.

— Спасибо тебе, Айри, — крикнул он на прощанье.

С ним ушел и один из караульных. Оставшийся в одиночестве стражник вскоре начал отчаянно зевать. Ночь давно уже перевалила за вторую половину. Стало прохладно. Девочка присела на корточки и обняла себя за плечи, стараясь согреться.

Хлопнула дверь, и послышались громкие голоса. Из казармы вышли четверо мужчин. К ним тотчас же бросился охранник.

— Господин десятник, а с девчонкой что делать?

— С какой девчонкой? — удивился командир.

— Да вон сидит, — стражник махнул рукой в сторону Айри, которая встала и с тревогой вслушивалась в разговор.

Десятник потянулся, поправил плащ и направился к клетке.

— Ты кто такая и как здесь оказалась? — спросил он, добродушно улыбаясь. Его широкое лицо, обрамленное короткой бородкой, выглядело усталым, но довольным.

Девочка вкратце рассказала свою историю.

— Что скажешь, советник Фролас? — обратился он к мужчине в темно-синем хитоне с белой полосой по подолу.

— Отпусти ее, Макус, — усмехнулся тот. — Девчонка, видимо, дорога своему господину. Смотри, как одета.

Прежде чем десятник успел что-то сказать, за воротами раздалось конское ржание, крики, и кто-то отчаянно заколотил в дверь.

— Отворяйте, бездельники!

— Стратег!? — воин резко обернулся к двум своим спутникам, застывшим поодаль. — Ты же говорил, что он придет только утром?