Рабочий "кабинет" Карахафра располагался в самом почетном месте, в углу, и был в два раза больше чем остальные. У седака имелось даже двое подчиненных. Один из них о чем-то расспрашивал пожилого, мосластого горожанина в выцветшем парике и старой юбке. Второй с унылым видом слушал распоряжения начальства.

Заметив Тусета, Карахафр перестал его распекать и поспешил навстречу важному гостю.

— Прошу, господин, — словно подчеркивая свое расположение, он пригласил жреца внутрь своей клетушки и усадил за низенький столик в углу у самой стены. Обменявшись приветствиями, помощник писца уныло развел руками.

— Увы, уважаемый мудрец. Мне нечем тебя порадовать. Мождеи так и не нашли убийцу. Проклятый чужак словно испарился. Многие хотят получить награду. Но пока что мы находим не тех.

— А что с поисками моего второго слуги? — поинтересовался второй пророк.

— То же самое, — Карахафр погрустнел еще больше. — Его видели на дворе храма Сета с вашей служанкой. Но куда он делся потом — неизвестно.

— Я только что из дома, — понизил голос Тусет. — И хочу кое-что сказать.

— Что? — заинтересовался седак.

Косясь на посетителей и понизив голос до шепота, жрец поведал собеседнику о сундуке с сокровищами.

— Шестьдесят дебенов золота! — покачал головой удивленный Карахафр. — Большая сумма.

— Но что делать с ней чужаку? — стал рассуждать второй пророк. — Келлуан не Нидос. Сам Алекс не сможет купить здесь ни дом, ни землю.

— Ты думаешь… — помощник писца, не закончив предложение, пристально посмотрел на Тусета. Из-под низкого парика на жреца смотрели умные, внимательные глаза много повидавшего человека.

— Если это сделал мой бывший охранник, то у него есть сообщник из келлуан, — второй пророк уже столько потерял, что мог позволить себе говорить почти все, что думает. — И не из простых, а из богатых и влиятельных людей.

— Почему ты так уверен, что приходили именно за этими сокровищами? — спросил Карахафр.

— Потому что никто не тронул украшений моей наложницы.

Седак задумчиво теребил пальцами засаленную прядь бараньей шерсти парика.

— Это многое меняет, — проговорил он. — Но с кем твой слуга успел сговориться? Он прожил здесь всего десять дней и почти никуда не выходил?

Жрец развел руками.

— Возможно, об этом знали мои слуги? Поэтому их и убили.

— Кто еще знал о сокровищах? — спросил Карахафр.

— Многие, — ответил второй пророк. — Слуги, матросы на корабле. Да мало ли кто?! Я не кричал об этом, но и не особенно скрывал.

— Спасибо, мудрец, что рассказал об этом, — помощник старшего писаря явно дал понять, что беседа окончена, и у него много дел.

Тусет решил пустить в дело еще один аргумент. Поймав взгляд собеседника, он тихо проговорил:

— Я готов отдать все эти сокровища тому, кто отыщет настоящих убийц моих слуг.

— Так вы что, не верите в виновность охранника? — брови Карахафра поползли вверх.

— Сомневаюсь, — жрец встал. — У него имелось слишком много возможностей убить меня и прибрать к рукам это золото гораздо раньше. До приезда в Келлуан.

Он поклонился и вышел из каморки, оставив помощника старшего писца Дома людей в сильнейшем смущении.

Проходя через площадь перед храмом, жрец обратил внимание, что встречавшие его люди как-то по-особенному кланялись, долго глядели вслед и шептались друг с другом. Решив не идти прямиком через двор, Тусет направился к забору и прошел мимо низкого, приземистого здания школы, из открытой двери которой доносился монотонный голос учителя, когда-то начинавшего службу его помощником.

Заметив жреца, тот моментально прервал урок, выскочил, и заискивающе улыбаясь, поздравил его со счастливым возвращением. Он еще долго говорил, запинаясь, перепрыгивая с пятого на десятое, и все время старался поймать глазами взгляд Тусета. Насилу отделавшись от прилипчивого преподавателя, он прошел через задний двор в помещение библиотеки. Здесь ему пришлось еще раз выслушать поток хвалебных славословий от помощника и писца. "В знак глубокого почтения и восхищения подвигом непосредственного начальства" подчиненные поднесли ему пенал для красок из черного дерева, украшенный серебряной инкрустацией.

Растроганный второй пророк тут же послал помощника на рынок за пивом и вяленой рыбой. Потом пришли жрецы и тоже с подарком. Покрытый ляпис-лазурью серебряный амулет в виде свернувшейся кобры. Пришлось опять посылать Гебаата на базар. Поработать в этот день так и не пришлось. Только под вечер Тусет посмотрел новые свитки, присланные из Амошкела и Нехена.

Во избежание пожаров, работа в библиотеке прекращалась с наступлением сумерек. Второму пророку не хотелось идти в пустой и холодный дом, где еще недавно раздавался смех любимой Нефернут. Но он отверг два приглашения в гости и все-таки поплелся к себе.