Мой муж спокойно их отстранил и сказал, что это они обязаны оплатить ремонт машины. Те сразу отстали – что делает уверенный спокойный голос настоящего мужчины!

Но как ехать дальше? Сквозняк. Холод. Темные леса. Горы.

Подошел человек и спокойно спросил, откуда и куда мы.

– Мне туда же! Вы можете пересесть в мою машину

Я отказалась. Осталась с Левой, который ехал, как жокей, приподнявшись, пытаясь смотреть на дорогу хоть сквозь какое-нибудь уцелевшее впереди стеклышко. Ветровое стекло растрескалось, колыхалось, как занавеска на ветру, но не рассыпалось. Так и ехали – две машины, одна – впереди, другая, наша, – сзади. Через несколько часов оказались на месте.

У нашего дома мы спросили нашего спасителя, как его зовут и как можно его отблагодарить.

– Вы тоже помогайте другим, как сможете. Всегда. И спасибо за доверие, – только и сказал он.

Это было очень давно. Наконец-то мне разрешили вылететь во Францию.

Вот когда я столкнулась с реалиями жизни – возникла необходимость сделать визу и получить документы на выезд. В то время это было не так-то просто.

Во Франции меня ждала подруга. Звонила, приглашала. Но бумажная волокита отняла довольно много времени, и когда в конце концов я прилетела, она сказала мне:

– Извини, но теперь я не могу тобой заниматься. Я звала тебя, когда у меня было время, а теперь давай сама. Все, чем я тебе могу помочь, – это дать ключи от квартиры.

Как гнусно я себя ощущала! Я «сдулась», словно воздушный шарик. Одна в чужой стране, никому не нужна! И, разумеется, это никак не вязалось с нашими представлениями о гостеприимстве.

Подруга – журналистка – всегда находилась в гуще событий. Сейчас еще ездит по горячим точкам с миссиями ООН и «Врачей без границ». Она не вышла замуж, отдала себя всю этому движению. Ее семья – это все обездоленные люди планеты. Она очень привязана ко мне и нашей семье, и мы время от времени встречаемся.

И вот тогда заботу обо мне взял на себя ее отец, мужчина лет 80-ти, очень образованный, интересный человек. Он родился в Западной

Турции в начале века, когда именно не известно, потому что там произошли трагические события, о которых я попытаюсь рассказать бесстрастно.

На территории Турции в то время жили около двух миллионов этнических армян. К власти пришли младотурки, в политику которых входило уничтожение армян как народа. «Сейчас армяне не представляют для нас угрозы, но, возможно, что в будущем это произойдет», – заявил тогда глава турецкого правительства. Еще нацисты не пришли к власти, множество евреев мирно жили в Германии, а там, в Турции, началось такое, о чем Гитлер позже, оккупировав Польшу, скажет:

– Кто после всего, что произошло, говорит об уничтожении армян?

24 апреля 1915 года арестовали всю армянскую интеллигенцию: писателей, поэтов, художников, врачей, адвокатов, журналистов, живших в Константинополе, – всего около 700 человек. Народ обезглавили, лишив его лидеров. Этот день навсегда вошел в историю армянского народа как день геноцида. Сам геноцид длился весь год.

600 000 человек погибли во время депортации в пустыню Дар-эль-дзор, безжизненной и раскаленной.

700 000 были убиты в местах своего проживания.

200 000 бежали на Кавказ.

150 000 удалось спастись в странах Европы и в Америке.

В Турции остались менее 150 000 человек – из двух миллионов. Армяне проживали на этой территории более трех с половиной тысяч лет.

Таков был 1915 год в истории армянского народа. Не в назидание – это опять мысли вслух и про себя, – но потому, что это чудовищное преступление осталось безнаказанным, в мире стало возможным любое насилие. Потому были Холокост, режим Пол Пота, геноцид в Руанде, в Судане, Косово и Сумгаит. Источник всего общий: страх, равнодушие и безнаказанность.

Мальчика двух-трех лет спасли и посадили на пароход, чтобы он оказался подальше от родной страны, где на его глазах убили отца, мать, сестер. Вопреки всем испытаниям, выпавшим на долю этого ребенка, он выжил. Пароход прибыл в Марсель, здесь кто-то сжалился над малышом, и ему не дали умереть от голода и холода. Потом был Париж. (На ту же тему был снят превосходный фильм «Майрик» с Клаудио Кардинале и Омаром Шарифом в главных ролях.)

Мальчик рос, стал подмастерьем и вскоре научился ремеслу переплетчика, стал одним из лучших в своем деле. Помните Гошу из фильма «Москва слезам не верит»? Таков был, без преувеличения, отец моей подруги. Он был необыкновенно талантлив в своем деле, с ним советовались, к нему приезжали, ему доверяли переплет ценнейших книг.

И вот теперь он, пожилой мужчина, водил меня по Парижу, показывал свои любимые места, рассказывал об известных людях, со многими из которых был знаком, угощал «самым вкусным кофе в Париже» в кафе «Le Paix». Резвым шагам мы с ним прошли неблизкий путь от Монмарта до Лувра, побывали в кафе «Ротонда», где сиживали в свое время Модильяни и Пикассо и где любили бывать русские художники и наш армянский Сарьян. Он окружил меня вниманием и согрел теплом своей души, постарался сделать все, чтобы пребывание во Франции стало для меня радостным, чтобы я смогла почувствовать, понять и полюбить и его город, и эту страну. Он согрел мою душу, интуитивно ощутив обиду, которую нанесла мне его дочь, – правда, не преднамеренно. Он вернул мне ту толику тепла, которую сам получил в детстве, когда ему помогли, спасли совершенно чужие люди.