Ноги разъезжаются, и кишечник напрягается от непосильной поклажи. При сравнительно малом росте ослы отличаются большой силой. Анатомическая особенность строения спины позволяет им выдержать груз, равный двум третям их веса. Как похоже на некоторых из нас, правда?

Буриданов осел – еще одна метафора. Ему предложили два одинаковых стога сена, и он никак не мог выбрать, который предпочесть, и умер от голода. Часто ко мне приходят люди в таком состоянии. Что выбрать? Или кого выбрать? Или извечное: что делать? Или: где жить? В Москве, или путешествовать, а работать в Интернете? Или сдавать свою квартиру и на эти деньги жить, чтобы жить?

Я много путешествую. В одной гостинице бросилась в глаза табличка с надписью: «Трудные задачи мы решаем сразу же. Невозможного придется подождать чуть дольше». Так и у нас с вами.

Но еще несколько слов в защиту ослов. Осел не прихотлив. Переваривает самую жесткую растительность пустыни. Его огромные уши способствуют отводу тепла в самое жаркое время и улавливают малейший звук. Ослы – индивидуалисты, им легче прокормиться в одиночку. Они добродушны, невозмутимы. Галантно уступают друг другу дорогу. Вы часто такое наблюдаете в жизни? Недавно в Карабахе было проведено соревнование под названием «Формула-2». С солидным денежным призом. 70 осликов выясняли, кто же из них самый прыткий. Выяснили. Присудили и первое, и второе место. Остальные ослы с уважением поклонились победителям. Вот тебе и ослы.

В моей жизни я была знакома всего с двумя Героями Социалистического Труда. Первый был пастух Сако. Сако-ами, высокий, зеленоглазый, светловолосый, ироничный. Мы с папой приезжали к бабушке на каникулы. И папа непременно вывозил нас в горы. И неизменно, из года в год, мы находили там нашего Сако-ами. «Ами» по-тюркски означает «дядя». Он нас встречал радушно и рассказывал часами о небе, звездах, о запахе полыни, об альпийских лугах. Мне было лет восемь, все было любопытно. Спрашивала:

– А где вы живете?

– В палатке.

– А где ваша подушка?

– Вон тот мягкий камень. Подложишь такой камень под голову, звезды тебе подмигивают, сладко-сладко спишь, солнышко тебя ласково будит.

Однажды мы приехали в горы, а Сако-ами не увидели.

– А где он?

– В Москве.

_?

– Его наградили. Теперь он у нас Герой.

_?

– Он так ухаживает за своей отарой, что у каждой овцематки рождается по два ягненка.

Помните, как в романе «Сто лет одиночества» Маркес рассказывал о подобном феномене в Макондо.

Мне, восьмилетней, не было понятно, почему Сако признали героем только теперь. Для нас, детей, таковым он стал давным-давно, когда у костра часами рассказывал про Давида Сасунского, про Аварайрское сражение, про звезды, про рецепт сыра, который он готовил в горах, про рецепт мацони, которым он нас угощал; когда пел у костра песни, которые знал в великом множестве. И даже еще раньше, потому что мы с моим братом всегда вспоминали, как он легко перепрыгивал с горы на утес и обратно! А ему было тогда далеко за 70.

Второй Герой встретился мне, когда волею судьбы я оказалась в Ханты-Мансийске. Мы пошли в краеведческий музей. На севере Западной Сибири живут ханты и манси. Малочисленный народ финно-угорской группы, близкие родственники венгров и финнов. Слова «хант» и «манси» означает одно и то же – «человек». У обоих народов одинаковое отношение к медведю, как к тотемному животному, предку. Они считали его своим звериным двойником. Его нельзя было называть, пользовались только нетабуированными названиями: дед, отец, дедушка, старик, но не медведь. В углу музея была выставлена голова медведя, покрытая множеством головных платков. Я спросила про причину, подумав, что, возможно, таксидермист так прикрыл изъян чучела. Оказывается, это был действующий тотем, медведь, к которому продолжают приходить и просить о помощи, задобрив подношением, которым считается новый платок, повязанный на голову тотема.

В это утро к тотему пришел Степа. Его там все знали, и все так и обращались к нему – Степа. Ему было лет тридцать на вид – оказалось, уже за 50. Он Герой Социалистического Труда. Превосходный стрелок, можно сказать, лучший в крае. Он был одет в полосатый шерстяной костюм и высокие национальные унты-брюки, которые наверху соединялись ремнем. На лацкане пиджака красовалась звезда Героя. Нас представили друг другу. Я попросила разрешения задать несколько вопросов, он был не против.

– Степа, а чем вы занимаетесь?

– Я охотник. Стреляю белок и другую пушнину.

– Не жалко зверей?

– Однако зимой холодно, что же одевать будем?

– Вы женаты?

– Нет, Степу никто еще не полюбил.

– А вы так торжественно одеты, куда вы сейчас направляетесь?

– Я, однако, пойду в Тюмень, это недалеко [925 км], Степа суп хочет кушать. Степа хитрый, однако. В больницу пойду. Там всегда горячий суп есть.

Мы так и ахнули: 925 км за тарелкой супа?! Нам рассказали, что он очень быстро бегает на лыжах. Быстрее обычного человека.