Судорожно всхлипнув, я автоматически схватилась за его плечи, и попыталась отстраниться. Серые брови стража удивленно взлетели на высокий широкий лоб, он глубоко вдохнул, затем еще и еще раз.

— Рогов, ты чего застыл? Такая красотка сама в руки попала, а ты теряешься... — раздался веселый голос слева.

Я резко обернулась: второй страж, темный волк, прекрасно запомнившийся перед смертью, ухмылялся, глядя на меня.

— А он, наверное, слюной захлебнулся... от счастья, — раздалось флегматично-ироничное замечание справа.

Надо же, стражи, пытавшиеся спасти нас с Андреем, в полном составе. Струхнула до чертиков, ведь они видели меня в лицо, могут узнать, доложить куда следует. И неизвестно, что будет потом.

— Отпустите меня, — потребовала я, вырываясь из жесткого захвата.

Тщетно. Из лап этого огромного хищника лосю не выбраться.

Барс хмыкнул, наклонился к моей шее, напугав еще сильнее, — разорванное горло вряд ли когда-нибудь забудется — и жадно вдохнул.

— Рогов, ты решил повязаться прямо здесь? Посреди улицы, — продолжил дразнить стража волк.

Дальнейшее удивило не только меня, но и сослуживцев барса, который, услышав замечание, напрягся и, резко повернув голову к волку, злобно рыкнул.

— Ты чего? — удивился третий оборотень.

Я отчаянно затрепыхалась в руках стража, явно не желавшего меня отпускать, и прорычала:

— Отпусти. Больно же.

— Рысь? — ошеломленно уставился на меня Рогов, немного ослабив хватку. — Но это же невозможно...

— Да, рысь! — рявкнула я. Страх начал уступать место раздражению и злости. — Но это не значит, что меня можно лапать.

Огромный мужчина поспешно отдернул от меня руки, но заботливо поддержал, стоило мне от неожиданности пошатнуться. Снова убрал руки, нахмурился и задышал. Глубоко. Наверняка больше доверяя нюху, чем зрению.

— Это невозможно, — третий страж подошел почти вплотную к нам. — Я узнал тебя, светлая. В том переулке вас обоих...

— Не знаю, о чем вы, господа. Лично я вас вижу в первый и, надеюсь, последний раз.

— Вкусно пахнет кошкой — этого не подделать. Да и лик она на мгновение сменила, когда испугалась, — не унимался самый дотошный сотрудник «серых правоохранительных органов». — А та девочка несчастная, однозначно, была человеком, магичкой.

— Но эта... родная... — в полном недоумении прохрипел оборотень-барс. — А в моем клане нет и не было рысей.

— Помнишь, кого-то из наших в морг вызывали, мол, покойник удрал... — задумчиво произнес страж-флегматик. — Потом решили, что некроманты баловались, как всегда, в итоге, все списали на поддатого санитара и бродяжку.

Новость, что меня больше не ищут, обрадовала. Но в отместку я ощерилась на мужчин, которые слишком пристально рассматривали меня. Даже частично трансформировалась от злости, пока платье не затрещало по швам, а «лапы» сковала обувь.

— Значит, правда? — у волка, вытаращившегося на меня как на чудо чудное, от любопытства даже глаза загорелись желтоватым светом.

— Я в законе! — тщательно скрывая расстройство, прошипела стражам. — У меня есть документы.

— Котенок, как ты здесь очутилась? — вкрадчиво спросил Рогов, подняв руку и погладив меня по голове.

— Пусть лучше расскажет, как ухитрилась инициацию пройти без обряда? И выжить? — не унимался самый любознательный волк. — Наверное, ваша магия защитой сработала...

— ...вот-вот, Рогов же ее тогда своей кровью залил. Может кровь тоже как-то повлияла...

— …а яд вампиров катализатором послужил. Помнишь, Мериди рассказывал о подобном случае... правда, с серым магом, но все же...

— ...да, но там все равно обряд проводили, и маги процесс контролировали…

— Меня другое удивляет — она не барс, а рысь...

Горячий научный спор двух стражей привел меня в негодование, заставив лишний раз вспомнить трагические обстоятельства, предшествовавшие появлению второй сущности. Поэтому, не сдержавшись, я рявкнула:

— Видимо, меня смерть пожалела. Посмотрела, как вы там надо мной умирающей стояли с постными рожами и соображали, что делать… А суть рыси мне ближе других оказалась, вот я и выбрала именно ее, пока на том свете прохлаждалась.

— Котеночек, не переживай. Чтобы не произошло дальше, о тебе никто не узнает, я не позволю родича трогать. Тем более, самку, — вкрадчиво, мягко пообещал Рогов, продолжая осторожно поглаживать меня по голове.

Он меня что — за малолетнюю дурочку принял!?