Остановившись в шаге от моего стола, сказочно прекрасный «рыцарь» расплылся в белозубой восхищенной улыбке, продемонстрировав хищные клыки оборотня из крупных кошачьих, пока мне конкретно неизвестного по запаху вида, наклонил голову в сторону, другую, затем проурчал знакомым баритоном с сильно выделяемой буквой «Р»:

— Привет, красавица! Вот и свиделись!

— Здравствуйте, господин Лаврин, я верно угадала? — и невольно улыбнулась в ответ.

Мужчина проявлял откровенный интерес ко мне, флиртовал. Его эмоции буквально кипели различными оттенками, и мне было до неприличия лестно и приятно их ощущать. Когда еще «услышишь» столько положительного, особенно после эмоционального потрясения накануне. Он по-кошачьи грациозно скользнул ко мне, обходя стол и заставляя напрячься. Оперся узкими бедрами о столешницу совсем рядом и, наклонившись над моей макушкой, совершенно не таясь, глубоко и с наслаждением вдохнул.

— Ум-м-м, какая сладкая девочка. Всю жизнь о такой мечтал, — сверкнув зелеными глазищами, хрипло похвалил Андрей. Сграбастал мою ладонь, ловко отцепив от подлокотника. Снова блеснув клыками, улыбнулся: — Можно пригласить тебя на ужин... сегодня?

— А вы, смотрю, даром времени не теряете? — с иронией спросила я, но, не выдержав, легкомысленно хихикнула.

Этот дамский угодник прет буром, но получается у него нисколько не пошло и не обидно. Рядом с ним невозможно остаться равнодушной, он буквально излучает обаяние. И запах у оборотня просто обалденный: настоящий, сильный самец. Моя рысь оценила, замурлыкала. Если бы мое обоняние уже не настроилось на одного единственного кота-перевертыша, я бы точно поддалась напору этого кота с океаном шарма, с которым весело и легко.

— Мы с моим зверем абсолютно солидарны во мнении, что упускать редкую возможность заполучить молоденькую нетронутую рысь было бы глупостью, — доконал меня своей откровенностью Андрей, приправив ее искренней улыбкой.

Я качнула головой, усмехнувшись, вытянула из его горячих ладоней свою, отодвинулась и наигранно грустно поделилась заезженной фразой:

— Знаете, господин Лаврин, мужчины, которые быстро загораются, как правило, так же скоро остывают...

Он резко рубанул рукой — весьма темпераментный ухажер, оказывается, — и убежденно заявил:

— Ко мне это не относится. Я, вообще, во всех смыслах положительный герой... твоего романа.

— Даже так? — хихикнула я, не выдержав.

Лаврин, как истинный кот, довольно сощурился, отчего его изумрудные глаза заискрились еще ярче, и — хитрее. Придвинулся чуть ближе ко мне, я даже отодвинула стул.

— А откуда сомнения? — широко улыбнулся он. — Сейчас докажу. Я — леопард, сильный, уверенный в себе мужчина в самом расцвете сил. Вполне состоятельный: семью готов обеспечивать, холить и защищать. Мне сорок два. Стать отцом готов хоть сейчас. Вхожу в крупный влиятельный клан, который в скором времени подомнет большую часть Песочного. Моя пара будет как маленький вкусный сырок в масле кататься...

Я прервала его саморекламу:

— Хорошо, допустим, сходили мы на ужин, а потом?

Сложила в защитном жесте руки на груди, но забыла, что сегодня в красном платье с декольте, и мой жест лишь подчеркнул округлости и ложбинку. Восхищенный, полный желания мужской взгляд прилип к моей груди, эмоции затопили мое сознание, пришлось срочно приподнимать щиты, чтобы не наделать ошибок.

Длинные пальцы Андрея легли на мое предплечье, скользнули вверх по руке к волосам, которые я сегодня тщательно расчесывала до блеска и идеальной волны. Пропустил прядь между пальцами, резко наклонился и, коснувшись носом моих волос, вдохнул. Затем уточнил, посмотрев мне в глаза:

— Потом? После ужина?

Я кивнула, подтверждая, что жду ответа.

Состоятельный леопард в самом расцвете сил пожал широкими плечами и мечтательно ответил:

— Как порядочный и умный кот прямо утром... сделаю тебя своей женой. Мой сладкий рысеныш. Без моей брачной метки с ужина точно не отпущу. А то развелось тут холостяков...

— То есть, вы меня сейчас приглашаете на ужин? Который закончится утром брачной меткой? — вытаращилась на него.

— А чего тянуть кота за хвост? — Лаврин по-звериному склонил голову набок, разглядывая меня с немного пугающим, плотоядным интересом. — Поверь, я еще ни разу не ошибался в своих выводах, мнениях, и чутье меня не подводило никогда. За это и ценят на работе и в клане.

— А вам не приходило в голову, что я могу оказаться склочной стяжательницей с отвратительным характером? — нервно хохотнула я, самую малость припугнув кота с матримониальными намерениями. — Или... или храплю во сне? Вы же совершенно не знаете меня, а делаете такие скоропалительные заявления... — больше ничего не придумала для отвращения настойчивого мужчины. Не пошлешь же прямым текстом куда подальше одно из первых лиц клана, как надоедливого посетителя кафе, клеящего официантку.

— У каждого свои недостатки, — усмехнулся Лаврин. — Главное — сходу разглядеть достоинства, с лихвой компенсирующие мелкие изъяны. Знаешь, другая бы прыгала от счастья, а ты сомневаешься... распаляя охотника... за женой.

Шутки в сторону. Пора начинать мягко, но твердо создавать между нами демаркационную линию, через которую лучше не переступать, с намерением предложить поддерживать добрососедские отношения: красавец-блондин там — у себя в клане, а я тут — в особняке. Чем не оптимальный вариант? Но в этот момент раздался оглушительный стук, заставивший меня едва не подпрыгнуть на стуле.

Егор Хмурый, хлопнув дверью своего кабинета, вперился взглядом в Андрея Лаврина. Меня вниманием обошел, но на устроившего охоту не в своих угодьях леопарда давил качественно. Неспешно приблизился к нам, обозрел его пятую точку, непозволительным образом опирающуюся рядом со мной о столешницу (вот точно вспомнил, как сам возле этого стола пристраивался), дернул верхней губой: были бы усы, точно бы встопорщились. В небольшом закрытом помещении отчетливо распространялись два мужских агрессивных аромата, словно соперничая по силе. Я переводила взгляд то на одного оборотня, то на другого. И если в зеленых глазах леопарда светилось недоумение, то в золотых ягуара — ярость.