Шрифт:
Раздался низкий рык, а затем – сотрясающий все вокруг невероятный рев, словно пронесся грузовой состав. Рев раздался не слева, а точно впереди.
Пендергаст крутанулся. Из травы на него ринулась огромная масса: охряная шкура, красная грива, разверстая розовая пасть с торчащими клыками. Пендергаст с грохотом разрядил один ствол. Однако у него не было времени прицелиться, и лев тут же оказался сверху – шестьсот фунтов огромной вонючей кошки прижали его к земле. Почувствовав, как горячие клыки пронзают плечо, Пендергаст закричал. Он извивался подо львом, пытаясь дотянуться до винтовки, которую уронил при падении.
Лев очень хорошо прятался и прыгнул так быстро, что Хелен не успела выстрелить. Теперь стрелять стало поздно: хищник и жертва были слишком близко друг к другу, и рисковать Хелен не могла. Она рванулась вперед, туда, откуда доносился сдавленный рык, и, продираясь сквозь траву, пронзительно закричала, чтобы привлечь внимание исполинского зверя. Она подбежала в тот самый момент, когда Мфуни вонзил копье в брюхо льва – таких огромных львов просто не может быть! Зверь отпрыгнул от Пендергаста, лапой ударил следопыта и вырвал у него кусок ноги. Волоча за собой застрявшее в брюхе копье, хищник бросился в заросли.
Хелен тщательно прицелилась в удаляющегося зверя и выстрелила.
Промах. Лев исчез.
Хелен кинулась к мужу. Он был в сознании.
– Нет! – выдохнул Пендергаст. – Сначала – его.
Мфуни лежал на спине, на землю хлестала алая кровь; икра правой ноги висела на лоскуте кожи.
– Господи… – Хелен оторвала полосу от своей рубашки, скрутила, нащупала на земле какую-то палку и наложила на артерию жгут. – Джейсон! – позвала она. – Слушай меня, Джейсон!
Лицо следопыта покрылось испариной, веки дрожали.
– Джейсон, придерживай палку. Если нога онемеет, ослабь жгут.
Он широко раскрыл глаза:
– Мемсахиб, лев возвращается!
– Держи…
– Он возвращается! – Голос Мфуни дрожал от ужаса.
Не слушая его, Хелен повернулась к мужу. Он тоже лежал на спине: лицо посерело, раздавленное плечо превратилось в кровавую массу.
– Хелен, – прохрипел Пендергаст, пытаясь встать, – возьми винтовку. Быстро!
– Алоизий!
– Да ради бога, возьми же винтовку!
Слишком поздно. С таким же громовым рыком лев выскочил из зарослей, взметнув вихрь пыли и травы, и набросился на Хелен. Она закричала, попыталась столкнуть его; лев вцепился ей в руку, раздался треск ломаемой кости. Последнее, что запомнил Пендергаст перед тем, как потерять сознание, – отчаянно дергающаяся фигурка, которую лев тащит в высокую траву.
Глава 4
Окружающий мир оживал. Через соломенную крышу рондевааля слышался приближающийся рокот вертолета.
Пендергаст с криком сел и увидел окружного комиссара Уокинга – тот вскочил из кресла в дальнем конце комнаты.
– Вам нельзя волноваться, – сказал комиссар. – Вертолет уже здесь, все, что нужно, будет сделано…
Пендергаст силился подняться.
– Где моя жена? Что с ней?
– Будьте молодцом и…
Пендергаст вывалился из койки и с трудом встал, дрожа от еле сдерживаемого возбуждения.
– Где моя жена, сукин сын?
– Мы ничего не могли сделать. Лев ее утащил. Один из вас находился без сознания, а другой истекал кровью.
Пендергаст, шатаясь, двинулся к дверям, выхватил винтовку со стойки и переломил стволы; один патрон был на месте.
– Что вы делаете?!
Пендергаст щелкнул затвором и направил ствол на комиссара:
– С дороги!
Уокинг шарахнулся в сторону, и Пендергаст вывалился из хижины. Солнце уже садилось. Прошло двенадцать часов!
Комиссар бежал вслед за раненым и размахивал руками:
– Помогите! Помогите! Он спятил!
Вломившись в заросли, Пендергаст рыскал в густых травах, пока не отыскал след. Не обращая внимания на крики в лагере, не чувствуя боли, он ринулся вперед. Пять минут, десять, пятнадцать – и вот уже солончак, влеи, густая трава, заросли акаций. Выдохнув, Пендергаст рванулся в траву. Винтовкой, которую держал в здоровой руке, он раздвигал стебли. Наверху кричали потревоженные птицы. В груди у него жгло огнем, повязка на руке намокла от крови. Пендергаст шел, крича что-то невнятное; из разорванного плеча хлестала кровь. Вдруг он остановился, и крик замер у него на устах. Впереди в траве что-то лежало – маленькое, белое. Пендергаст уставился на предмет. То была оторванная кисть, и на пальце сверкало кольцо со звездчатым сапфиром.
От горя и ненависти Пендергаст издал звериный вопль, прыгнул вперед и вырвался из зарослей на открытую площадку, где спокойно глодал свою добычу лев с пламенеющей гривой. Пендергасту сразу открылся весь ужас: кости с остатками плоти, панама Хелен, клочья хаки… и – совершенно неожиданно – легкий запах ее духов, смешанный с кошачьей вонью.
Только потом он увидел голову. Она лежала отдельно и, словно по жестокой иронии, была совершенно целой. Голубые с фиалковыми крапинками глаза смотрели вдаль.