— Так есть же вроде там каменная стена с зубчиками, — удивился министр. — Типа кремлевская.

— Ну так возведите еще одну! — раздраженно сказал президент.

Владимир Владимирович больше не опасался врагов. Теперь он опасался друзей.

Когда наш губернатор Валерий Васильевич хочет пообщаться с народом, a информационного повода нет, спичрайтеры ищут в календаре какую-нибудь круглую дату. Недавно, например, исполнилось 100 лет co дня рождения бывшего первого секретаря обкома КПСС, который правил y нас с хрущевских времен и вплоть до середины 70-х. Пользуясь случаем, Валерий Васильевич оседлал трибуну и напомнил о непреходящих достоинствах юбиляра. «Мы не только должны уважать память этого высокопрофессионального человека и брать с него пример — быть амбициозными и настойчивыми в достижении цели, видеть перспективу и работать на результат», — объявил губернатор.

При этих словах многие земляки (те, что постарше) поежились и мысленно перекрестились. Покойный партвождь был редкостным хамом и невеждой, обратившим в каменную пыль десятки памятников архитектуры и нагородившим повсюду истуканов-ильичей. При нем ревностно выпалывали любые, даже скромные, ростки вольномыслия, a самым заметным результатом его правления были пустые прилавки продовольственных магазинов. Теперь же оказалось, что мы жили в очень успешном регионе, и на тот успех нам следует равняться.

Бредятина? Да. Ho она хорошо вписывается в нынешний политический курс — не зря ведь российских губернаторов то и дело собирают в Москве, чтобы разъяснить, какие y нас сегодня (говоря словами Зощенко) «центральные убеждения». Вы, наверное, заметили, что с некоторых пор так называемая «взвешенная» оценка советского прошлого (мол, были просчеты, но были и победы) сменилась совершенно идиллической (дескать, были просто победы и победы мирового масштаба). Вдруг выяснилось, что самый ужасный период новейшей истории — «лихие» девяностые, от тяжкого наследия которых мы, слава Богу и Президенту, постепенно избавляемся.

Включите телевизор: ау, граждане, какое тысячелетье на дворе? Да уж толком и не поймешь какое. Тон официальных СМИ — покруче, чем при Леониде Ильиче. Мы снова браним Вашингтон, ограничиваем выезд за рубеж, дружим с самыми людоедскими режимами и раздаем им миллиарды. Наши ткачихи, поварихи и депутаты опять в едином порыве. Наши танки снова на чужой земле. Полки магазинов еще не опустели, но, учитывая скорость падения российской экономики и масштабы «антисанкций», слово «дефицит» в ближайшее время опять войдет в наш повседневный лексикон. Можете рассматривать все это как следствие завихрения в мозгах начальства, a можете — как часть величественного (но пока тайного) государственного плана.

Суть замысла нашей верховной власти проясняется, если перечитать фантастический роман Джека Финнея «Меж двух времен». Там главный герой нашел простой способ путешествия во времени: в юрский период или к царице Клеопатре эдаким манером не попадешь, a вот на несколько десятилетий назад — легко. Надо мысленно вжиться в ту эпоху, куда желаешь попасть, окружить себя старыми газетами, выцветшими фото и ностальгическими запахами, a еще лучше — влезть внутрь какой-нибудь реликвии, типа статуи Свободы. Р-раз — и ты переместился в прошлое. Судя по всему, наше начальство вдохновилось простотой идеи Финнея. Только из частной она превратилась в глобальную. В Кремле не мелочатся: перемещаться в прошлое — так всей страной сразу. Как только будет воссоздана удушливая атмосфера конца 70-х, мы там и окажемся. И даже не понадобится всей толпой залезать внутрь памятника Дзержинскому.

Кстати! В современной российской фантастике уже возникло целое направление, посвященное таким переходам. У тех, кто попал в прошлое из настоящее, всегда имеется бонус: знание современных технологий или хотя бы исторических дат — когда что произойдет. Если ты не подкован в технике, можешь работать пророком или советником вождей. Увы, когда перемещаешься всей страной, нельзя удержать в коллективной памяти слишком много дат и цифр — можно запомнить что-то одно. Причем я даже догадываюсь, какой именно полезный опыт мы прихватим с собой в брежневские годы.

Урок первый — и он же единственный: если в стране проводится Олимпиада, не следует осложнять жизнь нашим спортсменам. Нужно проявлять миролюбие и не начинать утюжить танками сопредельные территории еще до раздачи олимпийских наград…

A вот после — сколько угодно!

Российско-украинский конфликт, в ходе которого одна страна доблестно спасла от другой ее же собственный полуостров, переполнил новостную ленту международной политикой. Ha периферию была оттеснена сфера развлечений, в том числе и массовых. Таким образом день рождения народного любимца, китайского актера и каскадера Джеки Чана, осталось в России незамеченным. A жаль: только y Джеки кинобои могли выглядеть скорее забавными, чем жестокими. Вместо традиционных колюще-рубяще-режущих средств драчуны использовали различные бытовые предметы, подвернувшиеся под горячую руку: шкафы, щетки, веники, туалетную бумагу, банные полотенца, бельевые прищепки и прочие мирные вещи, в которых трудно заподозрить реальный боевой потенциал…

Вот так и нынешняя «война санкций» напоминает пока не столько зубодробительные боевики с Арнольдом Шварценеггером, сколько комедии с Джеки Чаном. При этом комическую сторону конфликта обеспечивает, как обычно, российская сторона. В ответ на тонкие и осторожно просчитанные бухгалтерские меры Запада Россия занимается уже почти цирковым трюкачеством. Хрущевский ботинок отдыхает в музее: в деле карнавализации политики мы уже давно превзошли самих себя.

Судите сами: разве не российские дипломаты то и дело выступают с заявлениями в шоковом формате stand-up? Куда там комикам Ленни Брюсу с Джорджем Карлиным! И разве не смешно, когда в роли вражеских десантников вдруг оказываются деликатесы, a пограничники-таможенники ловят уже не шпионов-диверсантов, но элитные сыры и копченое мясо? Другое дело, что смех наш — сквозь слезы. Зритель, загнанный на галерку, вынужден наблюдать, как из закрытых помещений супермаркетов непостижимым образом исчезает еда — по щучьему велению, по дядивовиному хотению: знаменитый иллюзионист Дэвид Копперфилд, увидев такой фокус, наверняка бы обзавидовался.