Характер американской буржуазной твенологии правильно оценил Т. Драйзер. В 1935 году он писал: «…Марк Твен ни в какой мере не получил еще у нас должной оценки, и я сомневаюсь, чтобы он вообще был по-настоящему оценен в Америке при ее современном интеллектуальном развитии. Дело в том, что с сохранением «доброго имени» Твена связаны значительные финансовые выгоды, которые принимаются и (можете не сомневаться) будут приняты в соображение» [6] .

Действительно, издание книг «веселого Твена», «чей сердечный юмор никого не задевал», выгодно в прямом, меркантильном смысле этого слова.

Вот почему буржуазная критика внушает рядовому читателю: «…видимо, неоткрытого осталось уже мало. Пожалуй, нам пора успокоиться и попросту наслаждаться величайшим из наших юмористов» [7] Стремясь подорвать доверие широких слоев читателей к правдивому писателю-обличителю, реакционеры не стесняются заявлять, что их целью является «восстановить образ той наивной и примитивной личности», какой якобы «был в действительности Марк Твен» [8] .

Не мудрено, что литературное наследие Марка Твена столь медленно извлекается из-под спуда.

В США до сих пор нет академического издания произведений Марка Твена. Его рукописи рассеяны по всей стране, многие из них — в руках частных лиц. Родственники писателя по главам и листам распродали рукописи «Простаков за границей», «Позолоченного века», «Странствований за границей» и большое количество писем. Рукопись «Принца и нищего» затеряна, и неизвестно, сохранилась ли она вообще.

В Америке нет научного учреждения, которое объединяло бы ученых, изучающих наследие Марка Твена, и вело бы систематические публикации из его литературного архива.

Крошечная юмористическая заметка молодого Твена о дамских модах перепечатывается из издания в издание, а его памфлеты, сатирические рассказы и политические статьи десятилетиями находятся под запретом. Так, «Соединенные Линчующие Штаты», «Дервиш и дерзкий незнакомец» увидели свет тринадцать лет спустя после смерти Марка Твена, «Письмо ангела-хранителя» впервые опубликовано лишь в 1946 году, полный текст рассказа «Визит капитана Стормфилда» — в 1952 году; долгие десятилетия была погребена в архивах Калифорнийского университета боевая статья Марка Твена «Рыцари труда» — новая династия», впервые опубликованная лишь в 1957 году; ядовитое «Приветствие от XIX века XX веку» нигде не перепечатывается целых полстолетия, а из сатирической «Необычайной международной процессии», состоящей из 22 страниц, известны лишь фрагменты.

«Международное твеновское общество», организованное в 1930 году дальним родственником Марка Твена, Кириллом Клеменсом, превращено в деловое предприятие. Учредив «золотую медаль Марка Твена» и звание «рыцарь Марка Твена», предприимчивый потомок самым беззастенчивым образом стал торговать именем своего великого предка. Лиц, достойных наград «Международного твеновского общества» («за достижения и успехи в различных областях человеческой деятельности»), Кирилл Клеменс находит главным образом среди махровых представителей реакции и фашизма. Так, первая «золотая медаль Марка Твена» была вручена Бенито Муссолини с надписью: «Великому воспитателю» [9] , а недавняя — Чан Кай-ши. Чудовищная профанация имени писателя-гуманиста, беспощадного врага реакции, совершается безнаказанно на глазах у многочисленных твенологов, которые имеются в каждом американском университете. Ни у кого из них не вызывает гневного возмущения тот факт, что «рыцарями Марка Твена» стали такие мракобесы и реакционеры, как генерал Риджуэй, Чан Кай-ши и им подобные «деятели человечества».

В США имеются прогрессивные писатели и ученые, сделавшие вклад в твенологию. Для Теодора Драйзера Марк Твен был «великим мыслителем» еще тогда, когда создавалась книга «Бей, барабан» (1919); позже с его именем Драйзер связывал возникновение американского «романа протеста» [10] . Первостепенное место в истории развития американского реализма отводил Марку Твену Эрнст Хемингуэй. Драгоценным наследием народа называет творчество Марка Твена современный публицист и критик Сэмюэл Силлен. Для прогрессивных литературных критиков США, выступающих на страницах «Дейли уоркер», «Политикал афферс», «Уоркер Мэгезин», «Мэссис энд Мейнстрим», творчество Марка Твена является «полем битвы»; сражаясь за Твена, они ведут борьбу за народную культуру.

Если раньше прогрессивные ученые лишь отмечали, что Марк Твен — «величайший социолог в литературе» (суждение Арчибальда Хендерсона, высказанное в 1909 г.), что он — «великий социальный романист» [11] , то в настоящее время в США появляются обширные исследования на эту тему; к ним относится книга Филиппа Фонера «Марк Твен — социальный критик» (1958) [12] .

Теперь уже не принято называть Марка Твена «шутом публики». В книгах, вышедших в США за последние годы, имеются главы под такими названиями: «Место Марка Твена в литературе», «Марк Твен — мыслитель». Великому американскому писателю отдают должное; в наши дни американский литературовед Е. Г. Лонг пишет: «Марк Твен был художником с высоким человеческим духом, влюбленным в честь и правду» [13] .

Борьбу за подлинного Твена ведут и советские литературоведы. В работах М. Мендельсона, А. Старцева, М. Алексеева, Р. Самарина, Р. Орловой, Т. Ланиной, А. Савуренок, З. Либман и других поставлена задача: изучить творчество писателя во всей его полноте и противоречивости, показать полную несостоятельность суждений тех критиков, которые принижают значение Марка Твена — памфлетиста и сатирика.