– Твоя жена приехала на дачу одна. Я видела ее в окно. Она мыла посуду на кухне. Никакого мужика там и близко не было.

– Какого хрена она мыла посуду ночью?

– Это ты у нее спроси. Что ты ко мне привязался? Может, у нее посуды много накопилось. – Я швырнула трубку и уставилась в одну точку.

Я чувствовала полнейшее опустошение и не знала, что делать дальше. Точно я стою на краю обрыва и не могу решить – прыгнуть мне или нет. Я должна найти свою подругу, должна разобраться в своих проблемах, но мне не на кого рассчитывать, неоткуда ждать помощи. Я подумала о своей маме. Если бы она только могла представить, какие трудности снова уготовила мне судьба. Мама сделала из меня очаровательную девушку с хорошими манерами и покладистым характером. Она научила меня быть романтичной, загадочной. И, конечно же, заботливой. Благодаря ей я умею вкусно готовить, делать тысячи важных вещей и писать стихи. Мне всегда казалось, что я умею общаться с людьми, дарить им хорошее настроение, заставлять их улыбаться. От меня никогда не исходили флюиды зла. У меня есть все для того, чтобы быть счастливой. Наверное, в этом мире счастлив лишь тот, кто хамоват, груб и нагловат. И вот сейчас я словно застыла над пропастью и вокруг нет ни единого человека, который протянул бы мне руку помощи.

Я вспомнила те минуты, когда я жалела о том, что не умерла. Но, видно, кто-то наверху заставлял меня бороться с жизненными передрягами и не позволял умереть. Наступит момент, когда я сожгу свое прошлое вместе со всеми ужасными воспоминаниями и обрету долгожданный покой…

Я подошла к телефону, со страхом и надеждой набрала номер Милы. Трубку никто не взял. Мертвые не слышат телефонных звонков и не могут брать трубки…

Глава 8

Не помню, удалось ли мне поспать в то утро. Я постоянно вздрагивала, поднималась и смотрела в окно. Снова ложилась, закрывала глаза и старалась уснуть. Меня мучили кошмары, рисовались жуткие картины того, что может происходить с моей подругой. Я включала свет и сидела на кровати в полнейшем оцепенении.

Днем я почувствовала себя значительно лучше. Надо было что-то предпринимать, и я попыталась придумать что-нибудь на свежую голову, если, конечно, ее можно было назвать свежей. Я решила встретиться с Милиным шефом и все объяснить ему. Если он не захотел говорить со мной по телефону, это еще ничего не значит. Он не сможет отказать в помощи, глядя мне в глаза. В конце концов, мне больше не к кому обратиться. Это единственный человек, которого Мила считала достаточно близким. Мила как-то сказала, что почти каждый день он обедает в ресторане гостиницы «Балчуг». Значит, есть реальная возможность с ним встретиться. Я буду искренне молить бога, чтобы сегодня этот человек не изменил своим привычкам.

Я надела одно из своих лучших платьев, расчесала слегка свалявшийся парик и стала пристраивать его на голове. Неожиданно раздался пронзительный звонок в дверь. Я вздрогнула. Осторожно заглянув в глазок, я облегченно вздохнула. Это был Челноков собственной персоной. Открыв дверь, я посмотрела на бывшего мужа с ненавистью и процедила сквозь зубы:

– Какого черта ты приперся?

Челноков оглядел меня с ног до головы, затем самым хамским образом отодвинул в сторону и вошел в квартиру.

– Какого хрена ты здесь забыл?

– Я здесь прописан, – невозмутимо произнес мой супруг.

– И что? Это дает тебе право входить в квартиру, когда вздумается? И вообще, сегодня же вызову слесаря и поменяю замки.

– Вызывай кого хочешь. Я тут прописан, значит, могу здесь жить, когда мне захочется. Если ты поменяешь замки, я просто взломаю дверь.

– Ну ты и сволочь!

– Надо было смотреть внимательнее, за кого выходишь замуж. – Остановив взгляд на откровенном вырезе моего платья, Челноков ухмыльнулся и сел. – Куда намарафетилась?

– Тебе какая разница?

– Оправилась от своей придуманной болезни и сразу побежала по мужикам! Мне кажется, ты слишком хорошо выглядишь для умирающей.

Моя голова была занята совсем другими мыслями, и мне меньше всего хотелось говорить с ним. Вот он сидит и смотрит на меня пожирающим взглядом… Стоит мне захотеть, и мы окажемся с ним в постели… Совсем недавно я отдала бы за эти мгновения полжизни, а возможно, и больше. Я готова умереть в объятиях любимого человека. Но сейчас я не пожертвую ради этого ничтожества ни одним мгновением, ни одним… Я научилась ценить жизнь и поменяла взгляды на многие вещи, в том числе и на свою неудавшуюся семейную жизнь. Болезнь сделала меня старше и мудрее.

– Ну, и куда ты так вырядилась?

– Какая тебе разница?! Выметайся отсюда! Мне некогда выяснять с тобой отношения!

Челноков закинул ногу на ногу и нервно закурил.

– Раньше ты никогда не поднимала на меня голос, – заметил он.

– «Раньше»… Раньше все было совсем по-другому…

– Может быть. Но я как был твоим мужем, так им и остался.

– Я потеряла мужа, когда узнала о своей болезни и загремела в больницу. Челноков, я тороплюсь. Говори, зачем пришел, и мотай на все четыре стороны.

– Я не могу найти свою куртку.

– Господи, какую еще куртку?! По-моему, ты не оставил здесь вообще никаких вещей.

– Но куртки я так и не нашел. Она зеленого цвета. Я в ней раньше всегда на сплав ездил.

– Какая может быть куртка в совершенно пустой квартире? Лучше повнимательнее посмотри вещи, которые ты отсюда стащил.

– Я ничего не стащил. Я взял лишь то, что принадлежит мне по праву.

– Ты воспользовался моей болезнью и обворовал квартиру, – отрезала я.