– Тебе было хорошо?

– Мне было здорово, – прошептала я, не открывая глаз.

– Ты хоть кончила?

– Я кончила миллион раз.

– Так уж и миллион?

– Представь себе. Именно миллион.

Антон засмеялся и ущипнул меня за сосок.

– Послушай, ты спать, что ли, собралась? – Я моментально открыла глаза.

– Мне нельзя спать, – я вскочила с кровати. – Надо ехать. Марат одолжил мне тебя ровно на два дня. У нас слишком мало времени.

Антону явно не понравился мой ответ, я не сомневалась в том, что он очень обиделся.

– Меня никто не одалживал. Я работаю на Марата. А с тобой мы можем продолжить наши отношения. Если, конечно, тебе этого хочется…

Я никак не отреагировала на слова Антона и, поглядывая на часы, продолжала лихорадочно одеваться. Антон попытался меня остановить. Я резко оттолкнула его руки.

– Послушай, у нас слишком мало времени, и мне не хочется терять его понапрасну. У нас ровно два дня, а это очень мало для того, чтобы найти мою подругу.

– Ты хочешь сказать, что то, чем мы сейчас занимались, потерянное время?

Я не ответила.

– А я и не знал, что ты такая вредная. Я уже говорил, что мы могли бы и дальше встречаться.

– Тебя Марат Владимирович с работы уволит.

– Не уволит.

– Не храбрись. Такую хлебную работу будет очень тяжело найти. Телохранителей нынче много, а вот с новыми русскими напряженка. Поэтому держись за свое место и не строй иллюзий.

– Я никогда не держусь за свое место, – резко перебил меня Антон. – Я работаю в солидном охранном агентстве и имею вполне приличные рекомендации. В нашем агентстве всегда найдется хорошо оплачиваемая работа.

Глава 9

Мы сели в мою машину. Антон наклонился и поцеловал меня.

– А тебе не кажется, что ты позволяешь себе слишком много вольностей, – сказала я, чтобы скрыть смущение.

– По-моему, некоторое время назад я позволял себе намного больше.

– Это была обыкновенная прихоть.

– Ты уверена?

– В чем?

– В том, что говоришь.

Я не успела ответить. К дому направлялись родители. Я никогда еще не видела их в таком состоянии. Лицо мамы было белым как мел, отец поддерживал ее под руку. Казалось, она вот-вот упадет. «Что-то случилось», – пронеслось у меня в голове. Выскочив из машины, я бросилась к родителям:

– Господи, что случилось?! Говорите быстрее, только не молчите! Я умоляю!

Мама затуманенно посмотрела на меня:

– Пропал Саша.

– Как это – пропал? – опешила я.

– Он исчез.

– Куда?

– Мы не знаем. Ушли в магазин и оставили его дома. Видимо, кто-то позвонил и он открыл дверь.

– Но ведь Сашка никогда не открывал дверь! У вас есть глазок! Мы ведь его тысячу раз учили не открывать дверь незнакомым людям.

– Не знаю. Когда мы пришли, его уже не было. Я почувствовала, что задыхаюсь.

– Может быть, он просто пошел с мальчишками погулять… – растерянно пробормотала я.

– Его украли, – глухо произнес отец.

– Давайте пройдем в квартиру и все обсудим, – вмешался Антон.

Он взял меня за руку и повел к подъезду. Родители, всхлипывая, плелись сзади.

– А я и не знал, что у тебя есть сын. – Антон сжал мою руку.

– Ты еще многого про меня не знаешь.

– Я бы хотел знать о тебе все.

– Зачем? – Я горестно покачала головой. – Сначала пропала Мила, теперь сын. Прямо чертовщина какая-то…

Я передвигалась с огромным трудом. Ноги были словно ватные и отказывались подчиняться. Руки дрожали, и я сунула их в карманы. Сидящие на лавочке соседки с любопытством смотрели на нас и о чем-то шептались. Я никак не могла сосредоточиться. Почему-то думалось о том, как хорошо было бы, чтобы светило яркое солнышко, чтобы рядом были все мои близкие. И сын, и родители, и Мила, которая уже успела стать родной… И Антон… Господи, но почему именно Антон, ведь это совершенно посторонний человек, которого мне одолжили на два дня. А может быть, он не посторонний? Хорошо, если бы так. Неужели это когда-нибудь будет – и жизнь без кошмаров, без тревог. Я усадила маму и дала ей таблетку валидола.

– Это Антон, – представила я своего знакомого, – мой очень хороший друг. Ему можно доверять. Он нам поможет.

Антон посмотрел на меня благодарно.

– Я Андрею позвонила, – сказала мама и заплакала.

– Андрею? Зачем?

Видеть Челнокова я просто не могла.

– Но ведь он не посторонний человек. Он отец. Может, что-нибудь подскажет.

– Господи, да что он может подсказать? Может только обокрасть свою семью!

В комнате повисло молчание. Наконец мне удалось собраться с силами.