«Не надо бы ему так надрываться, да разве он меня послушает!», — размышлял Жорж-Альбер, примостившись на ветках поваленного дерева, откуда внимательно наблюдал за спасательными работами. Громадная балка весом в пятьсот фунтов преграждала проход.

— Расступитесь, барчуки, предоставьте это Федору!

Казаку нравилось показывать свою силу. Поплевав на ладони, он наклонился и одним махом вытащил побуревшую от воды сваю.

— О, спасибо, спасибо, господа!

Из дыры вылезли Яан Легалик и Эрнодан де Гастаньяк, вымазанные с ног до головы.

— Ой, я тону, помогите!

Появилась взъерошенная голова графа дю Роше. Бедняга выглядел очень жалко. Федор и Ли Кан вытянули его под мышки, а затем поставили на ноги. Он тут же бросился с протянутой рукой к Флорису.

— Слава Богу, сударь, вы живы! Я никогда не простил бы себе!

В зеленых глазах Флориса сверкнула молния.

«Уй-ю-юй! Женихи собрались, сейчас начнется!», — тревожно подумал Жорж-Альбер.

Однако обезьянка ошибалась. У Флориса просто не хватило времени — с площади д’Арм уже мчались Попюлюс де Проте и Гаэтан д’Артагет. Вода хлюпала в их сапогах.

— Скорее, друзья… О! Слава Богу, вы живы! — в один голос вскричали оба дворянина, увидев Флориса.

Тот пожал плечами, и черные кудри упали ему на лоб.

— Сегодня утром я только это и слышу!

— Учтите, губернатор сейчас весьма не в духе! — торопливо промолвил Попюлюс.

«Еще бы! — проворчал про себя Жорж-Альбер. — На него свалилось столько забот!»

— Он посмотрит сквозь пальцы на дуэль, но вам нужно на некоторое время уехать из Нового Орлеана…

— Благодарю вас за совет, друзья! Мы, впрочем, и сами решили осмотреть одну плантацию в Иллинойсе, — решительно произнес Флорис.

Адриан моментально все понял. Правда, он в любом случае не стал бы опровергать слова брата.

— В таком случае удачи вам и отправляйтесь как можно быстрее!

Гаэтан и Попюлюс обменялись рукопожатием со своими друзьями.

— Господин граф… ах, господин граф, какая проклятая страна!

— Господин капитан… ох, господин капитан, ну и местечко! Драпать отсюда нужно!

Паден и Лафортюн, обливаясь слезами, суетились вокруг своих хозяев, спасенных от неминуемой гибели. Флорису и Адриану больше нечего было здесь делать. Вода доходила уже до колен, и они знали, куда им ехать. Жорж-Альбер прыгнул на плечо к Флорису. Ли Кан, Федор и Цицерон направились к постоялому двору, вернее, к его обломкам.

Старый Грегуар уже успел подобрать кое-что из вещей и теперь сушил одежду над костром. К счастью, совсем не пострадал кованый сундук, в котором хранились кошельки, набитые пистолями.

Для пущей надежности Флорис и Адриан отдали часть денег своим спутникам, а остальное рассовали по карманам. Путь их лежал к протоку Сен-Жан. Дорога была размыта, и лошади поскальзывались. Ураган не пощадил плантацию виконтессы Шьендель де Понтальба: поля были опустошены, парк превратился в кладбище поваленных деревьев, от очаровательного домика осталась только груда досок и камней.

Жольетта де Ла Бюисоньер также лишилась всего и приехала к своей подруге. Флорис и Адриан на несколько дней задержались, чтобы помочь рабам построить хижины и вытащить из-под развалин уцелевшее добро. Затем наступил час прощания.

— Флорис… Флорис, любовь моя, останься! — робко прошептала на рассвете Мари-Бланш.

Они провели ночь на влажном матрасе в шалаше. Флорис осторожно обнял виконтессу. Раны его еще болели.

— Я вернусь, дорогая… Но сначала я должен уладить одно семейное дело!

На следующее утро Флорис, Адриан и их спутники уселись в шлюп, купленный Федором за бешеные деньги. Проток Сен-Жан, вобравший в себя воды разлившейся Миссисипи, превратился в бурную реку.

— Мой славный Грегуар, быть может, тебе лучше подождать нас здесь? — сказал Адриан, когда припасы и снаряжение были загружены в лодку.

— О, господин граф, скажите прямо, что считаете меня слишком старым! — обиженно воскликнул верный слуга, побагровев от волнения.

— Да нет же, Грегуар, — вмешался Флорис, — просто плавание будет нелегким и… и, возможно, опасным…

— Все равно поеду! Поеду, господин Флорис, потому что от меня вам таиться нечего! Я прекрасно знаю, куда вы направляетесь, и хочу быть с вами!

С этими словами Грегуар решительно прыгнул в шлюп, который едва не перевернулся от толчка, но Федор железной рукой удержал его на плаву.

— У Старой Осмотрительности слово всегда было твердым, а мудрость равна уму двухсот восьмидесяти тысяч прославленных ученостью мужей из крепости, что стоит на трех белоснежных слонах! — наставительно заметил Ли Кан, спускаясь в лодку.