• Третий ограничитель – доминирование ценности недискриминации, которая разделяется абсолютным большинством европейцев. Там, где требования новых консерваторов явно или имплицитно подразумевают возвращение к дискриминации (например, по основаниям гендера или сексуальной ориентации), большинство в обществе и политическом истеблишменте консолидируется против подобной позиции.

• Многим из новых консервативных партий присущ правый радикализм, который раскалывает общество и подрывает общественное согласие, конструктивное обсуждение проблем.

• Нельзя сбрасывать со счетов «фактор цинизма», неизбежного в любой политической борьбе. Системные консерваторы считают символические жесты в сторону традиционно консервативного электората вынужденным шагом в избирательных кампаниях и мало что делают в его интересах после победы на выборах. Новые консерваторы также во многих случаях используют ценностные аргументы в целях достижения высокого электорального результата и столь же цинично корректируют свои позиции, если чувствуют, что правизна мешает им расширить электоральную поддержку.

Очертить зоны консенсуса для всех консервативных движений в целом или системного и нового консерватизма можно только в самых общих чертах. Практически никто из консерваторов («старых», «современных» и «новых») не ставит под сомнение рыночный характер экономики и ограниченность роли государственного вмешательства в нее. Соответственно, зоны разногласий по экономическим вопросам касаются лишь отдельных моментов: степени вмешательства (ограниченной или совсем малой, что особенно характерно для американского консерватизма), отношения к глобализационным процессам и взглядов на соотношение полномочий национальных правительств и наднациональных институтов.

В сфере социальной политики противоречия острее: в первую очередь это касается распространения социальных благ на мигрантов. Проблема гораздо большего масштаба – объем и алгоритм распределения социальных льгот – порождает конфликты внутри всего политического истеблишмента, а не только консерваторов. При этом у всеохватных партий новых консерваторов требования социальной поддержки идут дальше, чем у системных консерваторов. В качестве общего тренда можно предсказать: Европу ждет сокращение объема перераспределяемых государством социальных благ, США – сохранение реформы медицинского страхования («Obamacare»), даже в случае победы на следующих выборах кандидата от Республиканской партии. Однако главная причина сокращений – не в активности нового консерватизма, некоторые отряды которого, напротив, из популистских соображений выступают с развернутой социальной повесткой дня, а в последствиях экономического кризиса.

Также консенсусной для всех консерваторов является ценность демократического устройства общества. Отклонения от этого консенсуса имеются, причем разные по типу: в Испании до недавнего времени не прекращались попытки возрождения постфранкизма. В США республиканцы (не обязательно из Партии чаепития) пытаются ограничить активное избирательное право социальных низов. Явно недемократические формы коллективных действий используют ультраправые, именующие себя консерваторами. Однако на концептуальном уровне все консервативные движения не видят альтернативы демократическому устройству общества и именно так трактуют ключевую консервативную ценность государственного суверенитета.

По моральным, религиозным и другим вопросам, условно объединяемым понятием «культурный консерватизм», новые консерваторы существенно расходятся с системными, хотя степень расхождений по отдельным пунктам весьма различна. Значительный масштаб имеющихся противоречий задан объективно. В отличие от социально-экономических тем, по многим острым вопросам в сфере культуры (в широком смысле) невозможны количественные компромиссы (типа большая или меньшая ставка налога, объем финансирования и т. п.). Каждая проблема или позиция требует однозначного решения, причем сильно эмоционально заряженного, поляризующего общество на его сторонников и противников. Но именно эмоциональность таких вопросов облегчает новым консерваторам возможность обозначить свое отличие от системных, отстроиться от них, сформулировать электоральный месседж.

Самые острые проблемы противостояния внутри консерватизма – проблема мигрантов в Евросоюзе и евроскептицизм. И то и другое не порождено социально-экономическим кризисом, но многократно им усилено. В европейской политике практически неизбежно произойдет ужесточение миграционной политики и, в частности, доступности для мигрантов мер социальной защиты. При этом стоящие у власти системные консерваторы будут стараться сохранить и интересы нуждающейся в мигрантах экономики (как это происходит, например, в Великобритании на фоне заявлений правящей коалиции об ограничении иммиграции), и недискриминационные гуманистические подходы к миграционной политике. Однако ответ на вопрос «Если не мультикультурализм, то что?» пока не найден, равно как нерешенными остаются структурные проблемы евроинтеграционных процессов.

В США ситуация складывается иначе. Во-первых, для Партии чаепития большее значение имеет экономическая повестка дня, а ее акценты на моральных и религиозных ценностях все же вторичны. В ситуации однотуровых мажоритарных выборов лучшая позиция для кандидата, опирающегося на консервативный электорат – центристская. Успех республиканцев (в т. ч. кандидатов, поддержанных Партией чаепития) на выборах в Конгресс в 2014 г. объясняется не подъемом «чаепития», а массовым электоральным протестом против политики демократической администрации в Белом доме. В 2016 г., скорее всего, и кандидат в президенты, и большинство других республиканских выдвиженцев будут выступать с умеренных позиций.