Проходя городом, я зашел в одну старую готическую церковь, что на площади, где стоит монумент Карла III, отца нынешнего короля Фердинанда IV. Церковь сия украшена греческой мозаикой, очень посредственного вкуса, а несколько статуй, кажется, нынешнего дела и довольно изрядны. На мозаическом полу проведена полуденная линия, разделенная на знаки зодиака и числа. В стене церкви пробит узкий прорез, лучи солнца, проникая в оный и досягая полуденной черты, показывают вместе месяц, число и истинный в Мессине полдень.

В Италии каждый город имеет особенный свой церковный праздник. Мессина отличается торжеством, отправляемым в день Успения, 15 августа. Один из моих сослуживцев был очевидцем сего странного обряда; я предлагаю здесь его замечание. На горе, в конце большой улицы, сооружается деревянная машина в виде конуса, вышиной в 7 сажен. Основание машины утверждено на катках, к которым приделаны шестерни, обращающие нижний круг, а за ним и все другие круги, на одной оси с нижним укрепленные. Машина украшается померанцевыми ветвями, цветами в горшках и разноцветными бумажками. До ста мальчиков в белой длинной одежде, с привязанными на плечах крыльями, представляющие ангелов, садятся между цветами на горизонтальных колесах, изображающих небесные круги. На верхнем круге, над хором херувимов, старец в пурпуровой одежде, с подделанной седой бородой представляет Вседержителя; подле него сидит юная дева, облеченная в драгоценные ризы, какие у нас пишут на образах Богородиц; девица, представляющая главное лицо, Божью Матерь, должна быть прекрасна и непорочна; и для сего избирается девица десяти или одиннадцати лет из бедных. Народ, сколько может поместиться на улице, взявшись за веревки, тащит машину под гору к соборной церкви. Лишь только машина тронется, круги начинают двигаться; представляющие ангелов одни поют, другие едят апельсины, иные резвятся, а большая часть, закружившись, засыпают. Пушечная пальба возвещает начало процессии, народ теснится на главной улице, по коей везут машину; набожные бросаются ниц на мостовую, и машина чрез них проезжает. Из окон домов вывешивают разноцветные шелковые покровы, женщины осыпают цветами машину, она представляет вид огромного движущегося замка, занимающего всю ширину улицы. Процессия сия останавливается на каждых ста шагах; народ обращается к сидящей наверху девице и становится на колени. Оркестры музыки играют в сие время гимны в честь Богородицы. По окончании обедни, когда девица выходит из церкви, отдается ей честь залпом из маленьких мортирок, называемых масколи; она ходит потом по всем церквам и домам, где дарят ее деньгами или вещами на приданое. В сей день девица имеет право освободить преступника, хотя бы он приговорен был к смерти. Сия девушка вздумала посетить и русские корабли. Хотя таковое посещение и запрещено Петром Великим, однако ж ей не можно было отказать, и она получила в подаяние гораздо более, нежели другие предшественницы ее в прежние годы. Посему сопровождавшие ее говорили: «Наша Богородица счастлива, что русские пришли к ее празднику». На другой день два бумажных великана прогуливаются по городу. Один из них представляет мужчину, другой женщину в престранном наряде. Народ, а более женщины, кланяются в землю сим бумажным куклам. О происхождении сего обряда сказывают следующее: когда граф Рожер завоевал Сицилию у сарацинов, в то время находился в Мессине начальник оных с женой исполинского роста, весьма любимый народом. В честь им установлена сия процессия. Непостижимо, как в католической земле позволяют народу такие шалости; но везде свои обычаи, их осуждать не можно.

19 апреля. Оставя Мессину и обошед мыс Спартивенто, мы держались близ берега. Ветра были тихие, погода приятнейшая. Этна три дня была у нас в виду; над ней неподвижно стояло густое облако дыма. Крутые и высокие Калабрские горы с обожженными вершинами, касающимися облаков; дикие скалы, нависнувшие над морем; скаты гор и долины, между ними заключенные, покрытые зеленью, плодоносными дубравами, виноградниками, замками, селениями, монастырями и крепостями, разнообразя местоположение, представляют попеременно веселые и грозные виды. Природа является здесь во всем своем великолепии и богатстве и посреди ужасов своих нравится взору; но жить в сих эдемских садах совсем другое дело. Признаюсь, я чувствую великое отвращение от здешних землетрясений, и можно ли спокойно оставаться на такой земле, которая почти беспрестанно трясется под ногами? С чем можно сравнить опасение быть раздавлену собственным домом?

23 апреля прошли Отранто и вступили в Адриатическое море. Поелику ночью ветры дуют здесь с берегу, то держались мы к оному как можно ближе. Тихая ночь при полнолунии делала плавание наше очень приятным. Судно, движимое легким ветерком, наполнявшим верхние паруса, плыло и утухающие огоньки в хижинах набережных селений мелькали, появлялись и исчезали. Иногда подходили мы так близко к берегу, что слышен был говор людей. Матросы наши от бездействия, собравшись на палубе в кружок, пели заунывные песни. Печальные звуки оных, сливаясь с тихим журчанием воды, производимым бегом судна, напоминали мне о милой родине. Кому не приятно знакомыми звуками, простыми выражениями народных песней переноситься в отечество и на минуту забывать разлуку с оным?

В полночь я сошел вниз, но, от жару и духоты не могши уснуть, скоро вышел наверх. Кто привык плавать на военном корабле, тому на купеческом судне очень не понравится. Первый уподобить можно большому дому, имеющему все удобности и выгоды; второе – низкой хижине, где тесно, грязно и все бедно. К утру 24 апреля ветер немного посвежел. Волны, то взбегая на берег, то сливаясь с оного, шумом своим напомнили нам, что мы должны несколько от берега удалиться. Алый блеск зари открыл пред нами прекрасные виды. На востоке сумрак уступал свету; небо горело пурпуровым огнем. Море было гладко, как зеркало; на западе близ нас виден был низменный берег, покрытый красноватым песком. Мы проходили Бриндизи, облака дыма, выходя из труб прямым столбом, клубились вверх. Туман лежал на отделенных полях; но лишь солнце показалось на горизонте, вид сей начал изменяться. Земные испарения и теплота верхних слоев морской воды, восходя в окружающий ее холодный воздух, подымались к небу легким прозрачным туманом. Золотые лучи солнца, проникая туман, расширялись; свет увеличивался, пары сквозь флеровый завес, отдаленные предметы постепенно освещались; мрак уступал свету и наконец весь берег открылся в настоящем виде.

Под всеми парусами, тихо, незыблемо плыли мы, извиваясь близ берега, то обходили мыс, то входили внутрь небольшого плеса. Неаполитанское королевство со стороны Адриатического моря представляет взору обширную равнину, разделенную полями и лугами. Цепь Апеннинских гор синеется вдали. Провинция Пулия, которую мы проходили, очень плодоносна; из нее отпускается большое количество пшеницы. С великим нетерпением желали мы видеть Бар, где почиют мощи чудотворца Николая. Небольшой городок сей мы проходили очень близко. В честь великого угодника, как покровителя плавателей, мы сделали три выстрела, в монастыре отвечали на наше приветствие звоном колокола; итальянцы пали на колена, все наши матросы также молились. Мы очень жалели, что не могли остановиться, дабы отслужить святому молебен. За Баром беспрестанно встречались селения и города, места классические и любопытные; но ветер довольно освежел, и мы только глазами мерили город Канны, где гордые римляне были разбиты славным Аннибалом. Долина, где было сражение, ныне называется кровавое поле (Pezzo di Sangue); у Манфредонии равнина оканчивается горой Сан-Анжело, которая по высоте своей очень издалека открывается и служит мореходцам лучшей приметой для определения места на карте.

Из Сифантского залива, что у Манфредонии, мы пошли поперек Адриатического моря. Миновав ос. Пелагос, переменили путь к северу и, прошед между островами Сант-Андрея и Лисса, стали держать вдоль Далматского архипелага. Остров Помо, лежащий посреди моря, по виду и положению своему заслуживает особенное внимание. Когда море тихо, он открывается небольшим плавающим шаром, а по приближении к нему показывается похожим на яблоко. Он находится к северу от Сант-Андреа и к западу от Лезины [109] в равных расстояниях по 30 ит. миль; на многих картах означен далее или ближе сего; посему в пасмурную погоду и ночью крайне беречься должно, дабы не найти на него. Острова Короната, Гросса, Премеда, Санего, Юния и Оссеро [110] с моря представляют одни голые камни, изредка видна на них зелень и признаки обиталищ. Для кораблей нет в них пристаней, но для малых судов весьма много. На сих-то островах в древние времена жили либурнийцы, кои на своих легких лодках прославились морскими разбоями. Страбон повествует, что нравы сих либурнийцев и вообще всех иллирийцев не различествовали от других варваров; они сражались подобно гетам, были очень храбры и долго сопротивлялись римлянам. Когда сии принудили их перейти на твердую землю в Далмацию, а потом далее в горы, то они для пропитания своего занялись земледелием. Наиболее обрабатывали виноград, а из овса делали крепкое пиво, называемое сабая. От сего-то император Валенций, родом иллириянин, в насмешку назывался Сабаярус.

Проходя Поло (что в Истрии), близ коей еще видны остатки римского театра, мы встретились с английским шендером [111] , блокирующим Венецию. Англичане, опросив нас, пожелали счастливого пути. Остров Лисса, занимаемый англичанами, представляет великую удобность к наблюдению всего Адриатического моря; ибо остров сей, находясь в центре моря, имеет весьма покойную гавань (Жоржио) и небольшую крепость, которую защищать можно одной ротой солдат. Когда обошли мы мыс Салвор и когда открылись Тирольские Альпы, то из Пирамо, также для опроса, выходила французская канонерская лодка. 30 апреля, имев в продолжение всего плавания тихие и переменные ветры, бросили мы якорь в Триесте. На рейде стояла тогда эскадра под начальством капитан-командора Ивана Осиповича Салтанова. Оную составляли следующие корабли: 1) «Параскевия» о 74-пуш., капитан-командорский; 2) «Уриил» 80-пуш., капитан Михаил Вычевский; 3) «Сед-эль-Бахр» 80-пуш., капитан Сульменев; 4) «Азия» 66-пуш., капитан Вороци; фрегаты: 5) «Легкий» о 44-пуш., капитан Повалишин; 6) «Михаил» о 44 пуш., капитан Саксарев; 7) корвет «Диомид» о 24 пуш., капитан Палеолого.