Кукольная комедия и балет, китайские тени, Арлекин и Паяцо весьма обыкновенны. Сверх оных сказочники забавляют народ смешными рассказами, часто замысловатыми. Составляют из скамеек квадрат, слушатели садятся, а сказочник, став посредине, начинает громким голосом, и, сопровождая каждое слово движением рук и ног, объясняет происшествие настоящим действием. Например, если говорит: «он упал в грязь», сам падает. Если нужно представить драку, он дерется с паяцем, своим всегдашним помощником. В праздники рассказ его обыкновенно начинается житием святого, а кончится смехом. В последнюю неделю поста страсти Христовы представляют на самом деле, и в сие время рассказчики, говорящие с большим жаром и обливаясь слезами, получают много денег, ибо народ, не понимая, что по-латински читают в церкви, тем охотнее их слушает.

К числу карнавальных увеселений принадлежит конское ристание особенного рода. Один раз, подходя к Толедо, вижу множество народа, окна увешаны были коврами и шелковыми материями; балконы, окна и террасы заняты дамами и другими зрителями. Слышу барабан, выстрел из пушки и вижу 8 лошадей с высокими резными седлами, покрытых богатыми чепраками, гривы и хвосты переплетены лентами, во весь дух несущихся по улице – без седоков.

Сицилия, по плодоносию своему, в древле почиталась житницей Италии. Плодородие ее и ныне удивительно. Зерно, брошенное на едва обработанную землю, дает сторицей. Горы ее, возвышаясь амфитеатром, от вершин до основания покрыты плодовитым лесом, внутренность их содержит серебро, золото, прекраснейший мрамор, агат, яшму и лазуревый камень. Везувий, пеплом своим оплодотворяя землю, сверх того дает множество серы, пемзы и лаву. Долины на всем острове, никогда не оскудевают и дают в год четыре жатвы. Вечное лето способствует произрастанию вкуснейших плодов, самые редкие, приличные странам под экватором лежащим, с некоторым присмотром растут здесь на открытом воздухе. Изобилие ключей, источников, небольших рек и вообще вод на всем острове удивительно; реки и море изобилуют всякой рыбой. Море, кроме множества безопасных гаваней, как бы находясь в соперничестве с землей, доставляет другого рода богатства: кораллы и жемчуг. Словом, воздух, вода, земля и утроба ее наполняют лоно сего благословенного острова всеми потребностями для жизни, Прозерпина и теперь еще могла бы рвать прекрасные цветы, Пиндар и Феокрит и теперь еще могли бы воспевать стада, пасущиеся на тучных лугах сицилийских. Пчелы на горе Везувии и ныне еще сосут сок из чабера, который сообщает меду приятный запах.

При владычестве римлян в Сицилии процветали науки и художества. Арабы украсили ее славными водопроводами; повсюду видно древнее ее благосостояние и великолепие во многих оставшихся памятниках. Доселе земля сия, при малом ее населении и будучи до сего времени предоставленной полной власти вице-роев, которые допускали морских разбойников грабить беспрепятственно прибрежные ее селения, во многих местах дурно была обработана; но пребывание короля и переселение богатых вельмож возбудили спящую промышленность; силы ее начали развиваться, и прошедшего года собственных произведений продано вдвое более, нежели когда двор был в Неаполе. На полуденных берегах начали разводить сахарный тростник и кофе. Нет ни малого сомнения, что чрез 10 лет не будут иметь в них надобности. Скоро, может быть, изобилуя во всех произведениях, при оживлении земледелия и торговли, сицилиянцы соделаются соперниками в торговле англичанам, ибо они перевозят товары на своих судах.

Во внутренности острова бывают чрезмерные жары, на берегах же воздух, прохлаждаемый морскими ветрами, умерен и здоров. Исключая жары в июне, июле и августе, в прочее время года царствует вечная весна, и засохшие произрастания вновь облекаются зеленью.

В летние месяцы небо всегда ясно, зимой дуют сильные ветры и часто бывают дожди и грозы, но кратковременно, и в полдень случается так жарко, что должно искать тени. Снег редко, и то на несколько часов, падает в горах. Несмотря на богатство, народ живет весьма неопрятно, в бедных каменных домах, работает мало и питается большей частью плодами и овощами. Рыбу и морские раковины предпочитает он мясу, которое в жары совсем не употребляется в пищу.

По причине треугольного вида Сицилии Фукидид именовал ее Тринакрия или Трикетра. Сикулы, народ, вышедший из Италии, дали ему название Сицилии. В разные времена населяема она была греками, пришедшими из Наксоса, Колхиды, Коринфа и других стран. Большая часть острова принадлежала карфагенцам, а остальной владели независимые цари. Римляне, призванные мамертинами против Гиерона, царя Сиракузского, и карфагенцев, его союзников, победив последних, покорили весь остров. При падении Римской империи Генсерик, король Вандальский, опустошил его. Велизарий, полководец Вандальский, в 535 году по Р. Х. возвратил его Восточной империи. В девятом столетии Сицилия сделалась добычей сарацинов, коих эмиры обитали в Палермо до 1074 года. Нормандцы выгнали арабов, а Рожер в 1139 году основал в Сицилии новое королевство, бывшее причиной продолжительных войн. Рожер, победитель мусульман в Сицилии, с помощью греков завоевал Неаполитанское королевство. Констанция, дочь Рожера, по браку с императором Генрихом IV в 1186 году доставила корону Обеих Сицилий Швабскому дому. Впоследствии Монфруа, побочный брат внука Конрада, был призван наследником, но граф д’Анжу, с благословения папы Климента IV, опустошил королевство и в 1266 году убил Монфруа. Петр III, король Арагонский, женившись на дочери Монфруа, сделался королем Сицилии, и в 1282 году, в день Пасхи, по первому звону колокола, все французы были убиты. Сие ужасное злодеяние, известное под именем Сицилийской вечери, было причиной ссоры, кончившейся истреблением французов.

История сих времен представляет две трагические кончины двух королев – Иоанны первой и второй. Первая в день брака убила мужа своего Андрея II. Молодость, красота и политика папы оправдали ее, но брат Андрея сорок лет гнал ее, и Иоанна, состарившись в несчастье и угрызениях совести, под железом мщения пала с своей короной. Вторая имела судьбу Елизаветы, королевы Английской.

В 1713 году по Утрехтскому миру Сицилия под именем королевства отдана герцогу Савойскому. В 1718 году Филипп V, король Испанский, послал флот и сухопутную силу взять ее, но английский адмирал Бинг, разбив оный, принудил испанцев возвратиться без успеха. Лондонским миром Сицилия отдана императору Карлу IV, а герцог Савойский получил взамен Сардинию. В 1733 году испанцы, в соединении с французами, возвратили Сицилию, но в следующем году, по заключении мира, Сицилия вместе с Неаполем отдана дон Карлосу, старшему сыну Филиппа V, короля Испанского. Когда дон Карлос по наследству взошел на престол испанский, то третьему сыну Филиппа, ныне царствующему Фердинанду IV, досталась корона обеих Сицилий. Фердинанд, увлеченный чрезвычайными происшествиями наших времен, два раза терял Неаполь, два раза великодушной помощью российского императора возвращал его, и ныне снова изгнанный, со стоической твердостью переносит свое несчастье, не оставляя надежды на союзника своего. Фердинанд, по местному положению острова, не боится грозных сил Наполеона. Что бы он ни предпринял, утвердительно сказать можно, что остров, хотя и не имеет флота, но защищаемый королем и древней ненавистью народа к французам, будет им камнем преткновения. Узы, связывающие сицилийцев с неаполитанцами, не могли уменьшить ненависти, они всегда оставались чуждыми друг друга, и вот другая причина, по которой Наполеон найдет сильное сопротивление. А как Неаполь и Мальта не могут обойтись без Сицилии, откуда получали они хлеб, то по сему отношению Сицилия опаснее Неаполю, нежели Неаполь острову, которого независимость необходима англичанам; ибо без Сицилии они не могут властвовать в Средиземном море.

6 января ночью оставили мы Палермо и на всех парусах при умеренном ветре поплыли навстречу солнца. Туман лежал над столицей, но когда солнце стало восходить, туман поднялся и Палермо виден был на горизонте, как будто бы вполовину погрузившийся в море. При восхождении свет востока и сумрак запада производили удивительные в тенях перемены. Ночь была темная, луна в облаках, звезды не блистали; но когда лучи солнца, по приближении его к краю горизонта, отделили волны от небес и осветили одну сторону амфитеатра сицилийских гор, восток позлатился пурпуровым блеском, а запад между тем был еще во мраке, который, постепенно уступая свету, с появлением солнца вдруг исчез.

Сильный северный ветер способствовал нашему плаванию, которое доставляло нам еще и то удовольствие, что шли близко берега. Липарские острова и Сицилия, между которыми мы держали, на каждом шагу представляли новые предметы и картины. Ветер, дувший от островов, приносил нам запах померанцевых и цитронных дерев; но к вечеру ветер несколько усилился, сделался крут и мы должны были лавировать. В полночь, когда подошли к крепости Мелаццо, ветер вдруг упал, фрегат от боя волн не поворотил и, спускаясь по ветру, прошел в нескольких только саженях от берега. Вышедших на набережную с фонарями людей можно было различать по лицу. Перед светом показался пожар Стромболи. Мы в сие время находились от него в 30 милях и слышали подземный глухой шум.