Доживайте свой век сами, как хотите, только не высовывайтесь. Вот только, очень трудно не высовываться и оставаться при этом самими собой. Вряд ли это возможно вообще.

Наша организация, вернее, ее идея, стара как сам этот конфликт. Мы собираем все то, что осталось от старых времен и восстанавливаем утраченное по кусочкам. Мы подстраиваем для наблюдателей несчастные случаи, как делали когда-то они для наших кораблей или для любых слишком смелых экспериментов. Мы перехватываем их радиопередачи, собираем все возможные сведения, и пока просто копим их, выжидая более удобного момента.

Даже если в итоге это приведет к поражению и гибели, а не к победе, это будет хоть что-то. Единственный шанс все еще чувствовать себя человеком, а не обитателем огороженного жердями скотного двора.

Конечно, не все с нами согласятся. Жизнь, даже на таких условиях, все равно имеет свою ценность, и далеко не всем нужно какое-то будущее, если есть возможность сыто и спокойно прожить ее от начала до конца. Наверное, они тоже просто зовут это выжиданием лучших времен.

Что ж, природа движется к выживанию разными путями.

Крейг успел пропустить кружечку, а я уполовинил свою, когда дверной колокольчик снова звякнул и появился Обри, как всегда подтянутый, в вечно воодушевленном настроении. Он самый молодой из нас. На этот раз мы дружно поднялись и пересели за столик в углу. Почти тут же к нам подоспели Шейд и Эдди. На сегодня компания была в сборе.

Эдди щелкнул антикварным серебряным портсигаром и не менее антикварной зажигалкой и меланхолично затянулся сигаретой, еще более усугубляя атмосферу. Впрочем, терять уже было нечего, так что никто не возражал.

— Ну как? — жизнерадостно поинтересовался Обри. — Похоже, все тихо?

— Слишком уж тихо, — пробурчал Крейг. — И что случилось с Майклом Керри, мы до сих пор не знаем. Но это не значит, что этого не знает вообще никто.

— Керри, — задумчиво протянул Шейд. — Может, он просто вконец обкурился? — Эдди без выражения посмотрел на Шейда сквозь очки и выпустил колечко сизого дыма. — В конце концов, бесконечные походы по притонам до добра не доводят.

У Майкла была привычка после каждого дела «залегать на дно» в самом прямом смысле слова. И чем глубже дно, тем лучше. Это успокаивало его паранойю — там, по его мнению, никто не стал бы искать следов, а если бы и стал, то моментально сбился со следа в густо заквашенной клоаке. Мы сбились. Никаких следов нашего приятеля нам найти не удалось. И вряд ли при всех его странностях он просто ударился играть в столь глубокую партизанщину.

Пепел к пеплу.

— Что ж, нашим последующим предприятиям это пока не помешало, — пробормотал я.

Нам удалось благополучно устранить нескольких наблюдателей, одного, даже, собственно из «них» и даже прихватить кое-какие клочки информации об утраченных технологиях. Правда, пока не было никакой возможности их применить. Не хватало ни технических средств, ни достаточно профессиональных специалистов для того, чтобы заполнить все бреши в картине. Но мозаика потихоньку складывалась. Может, и есть какой-то шанс на то, что когда-нибудь она сложится достаточно для того, чтобы мысленно дорисовав оставшееся, можно будет восстановить что-то действительно серьезное. Ведь многое нам уже удалось узнать и сделать, только применять это на практике и выпускать на свет мы пока остерегаемся, чтобы не засвечиваться.

— Вот только толку-то от всего этого? — проворчал Эдди. — Если это не помогло нам, когда мы знали куда больше, чем теперь, на что вообще можно рассчитывать?

— Тогда нас застали врасплох, — сказал я. — Мы были зелены и представления не имели о том, с чем столкнемся.

— А теперь имеем, — меланхолично сказал Эдди.

— Когда-нибудь, и мы по-своему сможем застать их врасплох, — сказал я.

— Сильно сомневаюсь, — сказал Эдди.

— Тогда, какого черта ты среди нас? — поинтересовался Обри, сердито хмурясь.

— А куда я теперь денусь? — рассудил Эдди, хладнокровно гася окурок в пепельнице и доставая новую сигарету.

— Есть множество вариантов, — сказал я самым коварным тоном.

— Шутник, — скептически хмыкнул Эдди. — Все равно отступать уже поздно. Да и чем еще прикажете заниматься в этой дурацкой жизни?

Крейг пожал плечами и выдвинул предположение:

— Жить.

— Смешно, — загробным голосом проговорил Эдди.

— Не очень, — почти огрызнулся я.

Обри фыркнул и бросил на стол бумаги.

Я протянул руку и мельком просмотрел чертежи, потом пригляделся к некоторым листам попристальнее.

— Да ты гений, — сказал я с уважением. — Не думал, что кому-то удастся собрать эти куски в одно целое.

— Ничего сложного, если мыслить логично, — скромно ответил Обри, тихо дуясь от гордости.

Я слегка улыбнулся.

— Так когда-то говорил мой отец. Но увы, мыслить как он, я так и не научился. Мозги по-другому устроены.

— Думаешь? — усомнился Шейд. — Он ведь умер давно. Вряд ли ты можешь по-настоящему сравнить.