Шрифт:
глазами душою и телом
впитав все невзгоды, —
росли и трудились
на благо Отчизны.
А в сердце своем,
распахнутом людям,
любовь, чистоту
и к другим состраданье
они сохранили.
И детям своим
передали в наследство
как главные ценности
в жизни жестокой…
Хоть бренное тело
устало и ноет,
седина и морщины
облик наш украшают, —
не гляди на года:
ты всегда молода,
весела и светла.
Дети, внуки, друзья
с юбилеем тебя поздравляют!
Время
Куда несемся как в бреду?
И каждый день уносит частицу бытия…
Чуть помедленнее, кони,
Чуть помедленнее…
Что-то часто стали дни рожденья:
Время вскачь несется вместе с нами.
С утра оно уносит лишь частицы бытия
И забирает к вечеру – годами…
И нету сил на миг остановиться,
По капле допивать бесценный жизни дар.
Вихрь подхватил, кружится и несет.
Во тьму небытия? Иных миров пожар?
И если остановка жизни – смерть,
Что значит Времени на миг остановиться?
Забыть о жизни все? Наполовину умереть?
Или в зыбучую Нирвану погрузиться?
Большого Хроноса ужасен лик:
Детей своих сжирая, правит пир.
И бесконечности Вселенной
Перетекают плавно в микромир.
Возможно, Завтра гений человека
Сумеет Временем командовать всевластно.
Но Хронос просто так не подчинится,
И плата быть должна ужасной…
И только очень ранним утром
Мне кажется, что время нам подвластно:
Природа спит, свернулась боль.
А мысль свободна, глубока и ясна.
Из хаоса событий прошлых
Вдруг вырастает стройный ряд,
И обнажаются пружины,
Что те события творят.
Мозг, раньше утомленный светом дня,
Становится клинком из стали прочной:
Решает неприступные задачи,
И суть вещей становится прозрачной…
Мерцают невесомые секунды,
Процессор их телами минуты наполняет.
Скачком сменился час. Пора на холод жизни.
И злоба дня опять за горло нас хватает.
март 1999 NTM СПб
Прощание с файлом
Все развивается по восходящей спирали
(Из диалектического материализма)Жизнь идет по конусу.
(Народная примета)Мы расстаемся навсегда. Прощай.
Прости, мой господин.
Твой раб убил тебя, остановив движенье.
В металл отлитый или строки,
Ты умер, потеряв способность изменяться,
Стал сам себе застывшим монументом.
Ты умер для меня, хотя для всех других,
Ты только лишь родился, восстав из Ничего.
И копию твою – она лишь тень -
Я сжал, на дальнем диске схоронив.
Возможно воскресенье только в Судный День,
Или волшебником, что оживит Архив.
Родился хилым ты и слабым.
Из жалости тебя я сохранил,
Хоть знал, что это прирученье
Потребует немало сил.
Растил тебя я долго, трудно,
Вникая в чуждый мне язык.
Бросал все. Снова возвращался.