Вот уж не ожидала от своей обычно рассудительной бабули таких странных поступков. Неужто стремление снова стать молодой и красивой, причем в кратчайший срок, затмило разум опытной ведьмы? Эти проклятые фрукты, как волшебная диета! Эффект стремительный, но какой ценой! А уж в сочетании с алкоголем — пиши пропало. Так что сейчас я ощущала себя старшей в нашем тандеме, и было почему. Бабушку… хотя назвать молодую девицу «навеселе» так язык не поворачивался. Короче, Арину конкретно так плющило и, как выражалась дочь мясника, учившаяся в моей школе, — колбасило!

Сначала родственница возмутилась (на всю округу!), что ее поселили не в башню ведьм, а в здание, где жили представители разных видов, начиная от высокомерных вампиров и заканчивая флегматичными мавками. В МАРиС эту башню называли «зоопарк», и считалась она обителью отщепенцев, о чем сами отщепенцы, как мне кажется, вовсе не жалели. Ибо никто не гонял их на общие ведьмовские сборы, не устраивал ежеутренние тренировки боевых фей, не выводил строем размять лапы в светлый лес, как это было принято у оборотней, и не требовал присутствия на вечерах искусства в «эльфятнике». Общага смешанных рас была пристанищем местных раздолбаев, и лично мне это импонировало. Не люблю я всякие правила и идиотские обязанности.

Бабушка же, пребывая в яблочно — алкогольном неадеквате, ясен пень, возмущалась.

Сначала башней, потом вахтершей, теперь размер окна ей не угодил, так как с разворота в него оказалось сложновато вписаться. Но мы ж ведьмы, да! Легких путей не ищем. Развернувшись еще раз, бабушка с воинственным «Йо — хо — хо!» влетела-таки в темную комнату, оказавшуюся вовсе не лестничной клеткой, а спальней вставшей не с той ноги гоблинши. Обратно из окна Арина Ильинична выпорхнула с предельной точностью, причем верхом на метле, так как в ступу вцепилась мужеподобная девица с таким внушительным маникюром, что я невольно подавилась собственным вздохом и, вжав голову в плечи, пробормотала:

— Извините, мы окном ошиблись.

Оставив памятный росчерк на летающем корыте, гоблинша гаркнула:

— Дуры пьяные, вечеринка этажом ниже! — и, захлопнув окно на случай нашего тугодумия, удалилась в кровать.

Бабушка же (черт бы побрал эти проклятые яблочки), услышав волшебное слово «вечеринка», с очередным громким воплем уже пикировала на широкий подоконник освещенного окна, из которого доносились голоса и музыка.

— Ух ты, ведьмочки! Новенькие! — расплылся в счастливой улыбке при виде нас обкуренный леший. — Чай, самогонка, дурман — трава? — предложил он, похлопав себя по карманам, в которых все это явно и хранилось.

— Воды ей! — сказала я, понимая, что без боя утянуть отсюда родственницу, помолодевшую не только телом, но и душой, мне вряд ли удастся. — Желательно, ведро. И это… — я многозначительно помахала рукой перед носом лесного мальчика, глаза которого, наблюдая за моими пальцами, съехались в кучу. — Без добавок, понял?

— А что это ты тут раскомандовалась, ведьма? — подняв голову от карточного стола, спросила всклокоченная гарпия с самокруткой в зубах. — Это моя хата, поняла? И общага наша, острошляпые цыпы тут гости нежеланные, — щуря желтые глаза, выплюнула она вместе с облачком сизого дыма.

— А мы не гости, мы новые соседи, — парировала я, стараясь вести себя миролюбиво. Врагов наживать, еще не начав обучение, не хотелось.

— Ой, картишки! — радостно взвизгнула ба… Арина и, рванув к столу, двинула бедром какого-то парня, заявив: — Ребят, я в игре! Ставки высокие? У меня амулетик есть, дорогущий, — и помахала подаренным черной королевой браслетом. Вот же… яблочки!

— Да твою ж маковку, — взвыла я, хватая родственницу за руку. — Простите, народ, она перебрала малость…

— Й — а малость? — возмутилась бабушка.

— Ладно, много! — охотно согласилась я. — Ее бы вниз проводить, в комнату номер шесть, не поможете, а? Всем же спокойней будет, — и мило улыбнулась взиравшему на нас квартету, состоящему из одной гарпии, одного оборотня и двух лепреконов, если я верно определила расу по острым ушам, маленькому росту и характерным костюмам цвета свежей травы.

— Зачем провожать? — потер маленькие ладошки один из «зеленых». — Амулетик хорош. Ставь, ведьма! Сыграем, — и радостно оскалился, демонстрируя заостренные мелкие зубки в якобы дружелюбной улыбке.

— И ты присоединяйся, — шустро подтащив к столу еще два стула, сказал мне собрат хитроумного ушастика, позарившегося на бабушкин браслет. — У тебя тоже есть, что в общий котел бросить, — и он выразительно посмотрел на плетеную косичку, украшавшую мое запястье.

— Не продается, не проигрывается, и, не приведи боги, кому-то попробовать ЭТО украсть! — указав на вожделенный амулет, сказала я лепреконам, и хотела добавить еще и про бабушкин, но она перебила, заявив:

— Ничего, у нас целая сумка редких зелий, ставь любое, Элька, я разрешаю! — и, усевшись на стул, спросила: — Чего сидим, кого ждем? Карты кто сдавать будет?