Шрифт:
А Иванов потом меня в сторонку отвел.
Видит, что я с лица спал, и отвел на поговорить. Не тушуйся, говорит, гляди веселей! Дальше ЭОН тебя все равно не пошлют. И даже выговор в личное дело тебе не пришпилить, потому что официально мы не существуем.
Потом улыбнулся и сказал, что за настоящий косяк меня бы прямо здесь шлепнули. А все остальное — мелочи жизни. Да на Сашу чтоб не обижался — нервная очень стала из-за режима службы. Так я что, я с пониманием. Еще пара таких ненормальных рейдов, сам на людей прыгать начну.
Во-о-от, а колечко все равно отняли. Осталась Настюха без натурального инопланетного сувенира.
Ну да фигня!
Она девка хорошая!
Другое колечко подарю, с аквасоляром. Вот Анастасия — простая русоволосая казачка, хоть и не писаная красавица, зато никаких закидонов! Не то что папы Левы стервочка. Как ее, чертовку… Любава, что ли?
Вот выйдет за меня — сменит фамилию… Настя Малая… Слу-у-ушай, а круто-то как! Хотя она такая же малая, как и я! Сто восемьдесят сэмэ, кровь с молоком!
Слушай, гром занебесья, дай еще закурить, а то у меня весь табак постреляли, черт! Завязывать надо, а никак, потому что нервы!»
Глава 6
Рыцарь эпохи ретро-революции
Декабрь, 2621 г.
Космодром Новогеоргиевск.
Планета Грозный, система Секунда, Синапский пояс.
С тех пор как Великий Патриарх избавил нас от половой дифференциации, будущее изменилось. Мы построили наше Генеральное Партнерство, мы приняли Положительный Индивидуализм, мы приняли Доктрину. Доктрина создана чрезвычайно давно, в эпоху, когда Партнерство было народом, тысячу пятьсот периодов назад. Но только сбросив оковы архаических общественных объединений — таких как «семья», «община», «государство», — мы сумели вырваться из замкнутого круга истории. Перед нами остался единственный вызов прошлого, не решенный Партнерством до сих пор: Техно-Ренегаты, Рой Проклятых, которые предали разум во имя реакционной идеи Воссоединения, которые взорвали нашу родную планету для создания своего первого флота.
Позитрон Первый. Комментарии к Великой Доктрине.
Проблема перевода письма ягну складывается из трех основных составляющих: отсутствие как таковых слов и предложений, когда трехмерная единица текста (эквивалент нашей страницы) воспринимается сразу и целиком, по смысловому принципу; абсолютно чуждый понятийный аппарат, до сих пор недоступный в основной своей массе; условность прочтения всех названий и имен, так что далеко не всегда можно установить, идет ли речь об одном и том же индивидууме (названии), или о разных. Несомненной удачей является то, что знаменитая «физико-химическая азбука» ягну была расшифрована криптографами абсолютно верно и быстро — буквально в первые дни после контакта.
Леруа М. Ягну: от ретро-эволюции к ретро-революции. Париж, Фонд Жака Дерриды, 2642.
Товарищ Иванов — запасливый и невероятно предусмотрительный сукин сын!
Так думал я, полифонически совпадая мыслями со всей нашей доблестной ЭОН. Начальник потащил в рейд на «Левиафане» целую свору ученых-криптографов, будто точные сведения о характере находок ему на голову свалились. Но ведь проинтуичил, зараза! Как так у него получается?
Уверен, что получается до сих пор. Хотя лет прошло немало, а на момент знакомства был он уже не мальчик. Сколько ему сейчас? Не знаю. Знаю только, что товарищ Иванов ураганит где-то и сейчас — такие люди не умирают!
Признаю: насчет сукина сын — погорячился! Но почему я назвал его предусмотрительным? Извольте: то самое «яйцо Степашина» (красивый золотой предмет в форме куриного яйца тридцать на пятьдесят сантиметров) оказалось книгой. Чем-то средним между дневником и комментариями к Священному Писанию.
Священному? Ну по крайней мере в понимании наших инопланетных оппонентов.
Так вот, наши умники ухитрились «яйцо Степашина» перетолмачить, причем прямо там, на рейдере, пока мы прыгали, отдыхали и снова прыгали через Х-матрицу к родному Грозному.
На мой тупоголовый взгляд задача за гранью выполнимого.
Начнем со «страниц». Видели бы вы те страницы!
Еще в Особом Отделе, где компетентные лица принимали у осназа находки, Степашин умудрился случайно книгу открыть. Он нажал на одну из выемок, которые имелись на поверхности яйца, и артефакт ожил.
С тихим щелчком яйцо раскрылось, выпустив наружу вогнутую поверхность наподобие параболической антенны из тончайшего золотого листа. Изнутри лист покрывали символы: кружочки вокруг точек, соединенные друг с другом разномастными линиями.
— Лев… — выдохнула Александра после того как все отпрыгнули от стола. — Лев… фух-х… хорошо, что это не бомба.
— Хорошо, — согласился Иванов, промакивая лоб платком — проняло даже нашего начальника.
— Прошу извинить! Не ожидал! — Степашин сделался кругом виноватый и подавленный. — Вот я маху-то дал! В самом деле!
— Бросьте, лейтенант, — отмахнулся Иванов. — Кто же мог предположить? Да и сканер не показал внутри активных реагентов… Не бомба. А что, позвольте спросить?
И тут один из бойцов, замкомвзвода Арбузов, помогавший Степашину сдавать материалы, подошел к беспокойной штуковине, заглянул внутрь «антенны» и сказал: