– Вот зараза.

Я хихикнула:

– Это десерт?

Алан вихрем метнулся внутрь и вернулся с чем-то вроде длинного черного брикета. Я поняла, что еще недавно это было противнем с шоколадным пирогом. Алан пожевал губу.

– Знаешь, если хорошенько покрыть глазурью, он станет не так плох.

– Алан, бери шахматки и кончай упрямиться.

– Слава Богу, а то у меня руки капец как горят! – вскрикнул он, прекращая мужественно терпеть ожоги второй степени, и зашвырнул обжигающий кирпич в кусты.

– А противень, или что там, спасти не хочешь? – спросила я, когда он повел меня в дом.

– Неа, потом заберу. Запашок будет отпугивать медведей.

– Мило, - хихикнула я.

Алан ввел меня в огромную комнату, служившей одновременно столовой, гостиной и кабинетом. В углу я заметила радио, несколько карт на стене, огромную аптечку, в общем, все, что может потребоваться лесному рейнджеру. Но остальная часть дома была украшена именно так, как может выглядеть жилище холостяка в глуши. Речь идет о пледах и охотничьих трофеях. Но в доме оказалось чисто и аккуратно. В большом каменном камине плясал уютный огонек, рядом с очагом стояло милое деревянное кресло-качалка. Стол был уставлен тарелками из набора и разными бокалами. В старом глиняном кувшине на столе стоял размером с бейсбольный мяч букет голубых цветов. Дом наполнил запах пригоревшего шоколадного пирога.

– Незабудки? – спросила я, коснувшись пальцами крошечных бархатистых голубых лепестков. Он кивнул. – Очень мило.

Алан пожал плечами.

– Ну, звучит более волнительно, чем букет мытника шерстистотычинкового [24] .

Я на миг задумалась.

– Точно.

– Насчет коробки «Стоуфферз» я не шутил. В меню на сегодня салат из пакета и замороженная лазанья. Я редко готовлю сам, поэтому прихожу за едой в салун. Ну, это не единственная причина, - подмигнул он. – Еще компания неплохая.

24

– Да, Абнер, Базз и Леонард очаровательны, - признала я. – И не прибедняйся. Уверена, все, что ты подашь на стол, будет замечательным… за очевидным исключением пирога. Могу я помочь?

– Нетушки, присаживайся, а я накрою на стол.

Я вскарабкалась на барный стул рядом с кухонным столом, наблюдая, как он сервирует стол с «ловкостью» раненого лося. Я бы предложила помочь, но ох уж эти мужчины с их гордостью. Мне оставалось лишь смотреть и пытаться завязать вежливую болтовню. За едой мы поговорили о его работе, огромной семье в Монтане, о том, как он привыкал к жизни на Аляске.

– На самом деле, не так уж отличается от дома, - сказал Алан, попытавшись положить третью порцию лазаньи мне на тарелку. Я уже лопалась от еды, так что отказалась и налила нам по здоровому бокалу красного вина. – Погода такая же. Такая же простая жизнь. Поначалу я очень скучал по семье. Я единственный из семерых детей переехал с ранчо. Все остальные создали семьи и построили дома прямо рядом с родительским – что-то вроде жилого комплекса. Я говорил папе, что если продолжится в том же духе, то о них расскажут в новостях как об одной из тех странных полигамных групп.

Я вином поперхнулась.

– В конце концов, нужно съехать и стать самим собой, понимаешь? – сказал он, задумчиво потягивая вино. – Конечно, я люблю их безумно, но порой… не знаю, порой мне хочется быть единственным ребенком, чтобы меня никто не прерывал, чтобы приемы пищи не заканчивались драматическими сценами и я мог провести праздники без отчаянного желания запустить индюшачью ножку в чью-то голову с воплем «Никого не волнует, что ты думаешь о следующих выборах!»

– Ну, если тебе станет от этого легче, я единственный ребенок, и все это могло мне только сниться. – Мы перешли на большой удобный коричневый диван с вельветовой обивкой. – За исключением индюшачьих ножек. Мои родители вегетарианцы. Если бросаться, то неочищенным рисом.

– Хмм. Не везде хорошо там, где нас нет. Нет, от этого мне не легче. Ты сейчас разбила мои детские мечты.

– Мои детские мечты включали вакцинацию и родителей, которые не считали школьный комитет чем-то вроде тайной конформистской организации. Как по мне, так у тебя было идеальное детство.

– Хиппи, да? – спросил он, внезапно проникшись сочувствием.

– Хиппанутые хиппи.

– Ежегодно появляется подобная парочка с желанием построить хижину в заповеднике и жить плодами земли в стиле Торо [25] . Как правило, кончается тем, что я спасаю их на вершине утеса, поскольку они мало времени потратили на изучение здешней жизни или подготовку к ней. Они не думали ни о необходимых инструментах, ни о правильной одежде, еде, убежище. Они шлялись по округе абы в чем, и кончалось все травмами.

– Ты и обо мне так думаешь? – спросила я.

– Нет! – воскликнул Алан, сжимая мою ладонь. – Здравого смысла у тебя побольше, чем у большинства местных, Мо.

Ясно, Базз не рассказал ему о моей склонности попадать в передряги с волками и серийными грабителями официанток.

Алан придвинулся ближе, и я почувствовала запах мыла «Ирландская весна», вина и теплого домашнего кетчупа.

– Я думаю, ты приспосабливаешься как надо.

Целовался Алан отменно, прямо как Джефф Мозер, которому я подарила невинность. Алан предусмотрел все мелочи. Его губы мягко, а потом настойчивее прижались к моим губам. Обхватив мой подбородок ладонью, он пробежался пальцами по моей челюсти. Притянул меня так близко, чтобы показать, как сильно хочет меня, но не настолько, чтобы я подумала, что он давит.